вид, что выслушиваешь их соображения, и воздерживаться от выступления, пока не представится подходящий момент.
– Мы можем подождать, пока к нам не присоединится больше племен, – предложил Тощий.
Большая Челюсть выглядел довольным.
– Ты говоришь, тенктеры подойдут со дня на день?
– Пять тысяч воинов, – ответил Арминий. – Если придут маттиаки, будет даже больше.
Эти слова заставили некоторых вождей заулыбаться.
– А как насчет хаттов? – не позволяя общему настроению заметно улучшиться, задал вопрос Тощий. Кампания возмездия Германика нанесла страшный удар по племени хаттов. Никто не знал, сколько их уцелело.
Арминий почувствовал тяжесть обращенных на него взглядов; вынести это оказалось непросто.
– До меня дошло слово одного из вождей хаттов. Он обещал четыре десятка копий, может быть, сотню, – произнес Арминий, внутренне проклиная себя за эти слова. По сравнению с римской ордой подобные цифры звучали смешно.
Тощий поджал губы.
– Возможно, нам следует разойтись по поселкам.
Ни один голос не прозвучал в поддержку, но никто и не укорил его. Арминий увидел, что вожди колеблются, и сдерживаемая им ярость вырвалась наружу.
– Думаете, Германик оставит вас в покое? – закричал он. – Вы уже забыли, какая участь постигла марсов и хаттов, о которых мы только что говорили? Германик не желает договариваться с нами. Он пришел, чтобы мстить! Сын шлюхи намеревается уничтожить нас по частям, а уцелевших обратить в рабов. Он хочет вернуть двух орлов и остальные штандарты, которые я подарил вам. А вы собираетесь разбежаться, как побитые шавки, и попросту отдать все, чего он хочет? Неужели вы так низко пали?
– Это оскорбительные слова, Арминий из племени херусков. – Большая Челюсть встал, предупреждающе тыча указательным пальцем. – Будь осторожен! Кого ты обвиняешь в трусости?
– Я не собирался высказывать неуважения. – Арминий слегка склонил голову.
– Но прозвучало это именно так, – возразил Большая Челюсть, и многие вожди поддержали его слова согласным ворчанием. – На нашем собрании никто в лицо не назвал тебя пьяницей, хотя в лагере люди так и говорят.
Потеряв выдержку, Арминий потянулся к рукояти меча, но сумел остановить губительный порыв. «Следи за собой», – подумал он, почесывая живот. Большая Челюсть между тем продолжил:
– Каждый из присутствующих здесь вождей понимает твою скорбь, Арминий, но если ты продолжишь искать утешение на дне кружки, знай, что мы за тобой больше не последуем.
Хмурые лица вождей, стоящих в кругу, подтверждали, что Большая Челюсть точно передал их настроение. Совет Мело, похоже, запоздал, подумал Арминий. Я рискую потерять все.
– Ты говоришь правду, – согласился он, придавая нотки покорности. – Скорбь совершенно поглотила меня. Я слишком много пил. Этим утром Мело сказал мне то же самое. Услышать подобное от вас еще тяжелее. – Он посмотрел на вождей, встречаясь с каждым взглядами. – Ни одна капля вина не смочит мои губы, пока не завершится эта летняя кампания, клянусь вам в этом.
– Твои слова радуют мое сердце, – сказал Большая Челюсть. Остальные одобрительно загомонили, и даже Тощий слегка кивнул Арминию. Он их еще не потерял. Пока не потерял. Арминий вознес горячую молитву Донару: «
– Я хочу сказать, что вы… мы не можем сидеть и ничего не делать, – продолжил настаивать он. – Если не будем действовать, Германик станет нападать на одно племя за другим, пока не сотрет нас с лица земли. Согласен, что у нас недостаточно сил для прямого столкновения с римлянами – я тоже не глупец, – но мы должны как-то ответить. Если не сделаем этого, империя нас проглотит. Тогда наша участь – жить с римской сандалией на шее, как галлы и другие племена, а император навсегда запустит руку в наши кошели. Вы этого желаете?
Арминий понимал – еще есть угроза, что вожди не последуют за ним. Он смотрел в их глаза. Сердце его стукнуло дюжину раз, потом еще десяток. Во рту пересохло.
– Я не желаю становиться рабом Рима, – сказал наконец Большая Челюсть. – Мои воины будут сражаться вместе с тобой.
К удивлению Арминия, следующим его поддержал Тощий:
– И мои.
После его слов заговорили все разом. Вожди не кричали от радости – учитывая неравенство сил, это было неудивительно, – но на их лицах читались настрой и решимость. Они будут рядом с Арминием в предстоящей борьбе.
Ему пришлось нелегко, но теперь его сердце пело.
