– Ну, ты хитер! Это надо же так ловко придумать!
В иной момент Арминий улыбнулся бы этой похвале, но сегодня суеверная осторожность взяла над ним верх.
– Скажи мне это через несколько дней, когда все будет позади. А пока молись так, как никогда в жизни не молился.
Мело потрогал амулет в виде молота.
– Сегодня мы должны собрать другие племена?
– Да. Вар вряд ли что-то заподозрит, если я проеду вперед, изучая дорогу. Если боги будут к нам благосклонны, мы до вечера успеем переговорить со всеми нашими союзниками. Солдаты Вара будут двигаться на север, все дальше и дальше от своих дорог. Мы нападем на них завтра.
Со стороны палаток легионеров донесся звук трубы. К ней присоединилась вторая, затем третья. В считаные мгновения их был уже не один десяток, и каждая своим пронзительным пением взрезала утреннюю тишину на лоскуты.
– Начинается, – произнес Арминий, расправляя плечи. – Пойдем. Пора поднимать наших воинов.
С головой, тяжелой от вина, выпитого накануне с Фенестелой, Тулл еще до рассвета отправился в принципию. Здесь ему в очередной раз не повезло – он вновь столкнулся с Тубероном. Глядя на трибуна, можно было подумать, что тот собрался на парад: доспехи и сапоги начищены до блеска, гребень шлема заново выкрашен. Увидев Тулла, Туберон нахмурился:
– Опять пил всю ночь, центурион?
– Всего одну каплю – как, должно быть, и ты, трибун, – парировал Тулл и тотчас мысленно отругал себя за острый язык. В этом отношении они с Фенестелой были близнецы-братья.
– Я не прикасаюсь к вину накануне важного марша, – высокомерно ответил Туберон. – Глядя же на тебя, можно подумать, будто ты решил перепить самого Бахуса и проиграл с ним спор.
Проходивший мимо центурион одарил Тулла колючим взглядом. Тот никак на это не отреагировал, как и не стал напоминать Туберону об их попойке в Ализо.
– Со мной все в порядке, трибун, – произнес он и шагнул вперед, чтобы пойти дальше. Но Туберон преградил ему путь.
– И куда это ты направляешься?
– Поговорить с наместником Варом.
– Надеюсь, тебе известно, что в данный момент он занят?
Гнев Тулла прорвался наружу.
– Отдав почти всю жизнь армии, я лучше, чем ты, представляю, что это такое! – Последние слова он процедил сквозь зубы.
При этих его словах у стоявших рядом часовых глаза полезли на лоб, а Туберон побагровел от гнева.
– Кто дал тебе право так разговаривать со мной?
– Извини, трибун, – ответил Тулл, тихо выругавшись себе под нос.
– Мы еще поговорим об этом позже! А пока быстро ступай назад в свою центурию. Вар не станет тратить на тебя время!
Тулл ощутил во рту горький привкус желчи, причем вовсе не из-за выпитого вина. Вар в любом случае отказался бы выслушать его, но так это или нет, теперь он, Тулл, никогда не узнает. Все из-за своего языка. Может, все-таки наплевать на трибуна и войти в принципию? Вот только в этом случае сопляк-трибун прикажет его арестовать.
– Слушаюсь, – буркнул он.
В следующий миг из дверей принципии показался Вар. Не будь рядом Туберона, Тулл счел бы это добрым вмешательством богов. Увы, как оказалось, появление наместника лишь усугубило ситуацию. Хотя Вар и был окружен со всех сторон штабными офицерами, он заметил Тулла и улыбнулся.
– Наместник! – крикнул Тулл, делая шаг ему навстречу. Но тут вмешался Туберон.
– Я пытаюсь избавиться от этого навязчивого центуриона! – воскликнул трибун. – Он пристал ко мне с глупой просьбой пропустить его к тебе, но ты посмотри, в каком он состоянии! Я приказал ему возвращаться в когорту!
Вар пристально посмотрел на Тулла. Штабные офицеры сделали то же самое.
– У тебя помятый вид, центурион, – хмуро произнес наместник. – Что не к лицу такому ветерану, как ты. Тем более сегодня.
– Со мной всё в порядке, – сказал в свое оправдание Тулл.
– Надеюсь, – язвительно ответил Вар. – Но что ты делаешь здесь?
Тулл сделал вид, будто не замечает вокруг себя хмурых лиц. Это был его последний шанс.
– Пришел поговорить про Арминия.
– Только не это! – рявкнул Вар. – Я уже один раз выслушал твое мнение о нем. И не желаю выслушивать снова. Арминий – верный и преданный союзник Рима, и этим все сказано. Если я узнаю, что ты и дальше клевещешь на него, считай, что твоя песенка в армии спета. Ты меня понял?
– Понял, – ответил Тулл, глядя в землю.
