Экко скривил губы.
– С какой стати они должны это делать?
– Твои опасения понятны, мой друг. – Арминий взмахом руки указал на вплотную подступавшие к тропе с обеих сторону буки и грабы. – Это не самый лучший путь для армии. Легионерам здесь не пройти маршем в своем обычном строе. Я уже не говорю про кавалерию. Им вообще придется спешиться. А ведь еще есть обоз и осадные орудия. Ты только представь, каково им будет передвигаться здесь. Когда же мы достигнем первого ручья…
– Там впереди еще есть болото, – добавил Экко.
– Верно, – с довольной ухмылкой согласился Арминий. – После него дорога идет в обход холма.
– Обо всем этом Вару доложат его разведчики. И каждая вещь – деревья, болото, холм – веская причина вести армию торной дорогой на Ветеру. Потому что только безумец или дурак пойдет по этой тропе, – произнес Экко и посмотрел на своих спутников. Те дружно кивнули.
– Вар – не безумец и не дурак, – возразил Арминий. – Более того, он мой друг. Этот человек доверяет мне как самому себе. Я потратил не один месяц, чтобы заручиться его полным доверием. Я провел с ним столько времени, за какое можно построить военный корабль. В его глазах я – римлянин, такой же представитель всаднического сословия, как и он. По большому счету так оно и есть! Ведь этот статус несколько лет назад даровал мне сам Август, наш император! – последнее слово Арминий едва не выплюнул. – Разве я могу после этого быть в глазах Вара предателем?
– Пусть так, но как он согласится покинуть главную дорогу?
Арминий дружеским жестом обнял Экко за плечо. Тот не отстранился, что хорошо.
– Потому что я – его главный разведчик. Я вернусь к нему отсюда со срочным известием. Про тропу я умолчу. Вместо этого скажу ему, что возмущенные новым налогом ангриварии подняли против Рима мятеж. У Вара наверняка возникнет соблазн приструнить маленькое племя, чьи земли лежат недалеко от дороги. Причем соблазн этот будет столь велик, что он не сможет перед ним устоять.
В глазах Экко по-прежнему читалось сомнение.
– К чему все эти уловки? Не проще ли напасть на легионы Вара на главной дороге? Если верить слухам, ты сумел собрать под свои знамена около двадцати тысяч копий. С таким численным перевесом победа нам обеспечена.
– Кто знает… На твоем месте я бы не стал недооценивать римлян. – Чтобы не оскорбить собеседника, Арминий произнес эти слова шутливым тоном. – Пусть лучше легионы встанут на эту узкую тропу. Им придется идти по ней, не соблюдая строй; кавалерия и артиллерия будут здесь бесполезны – ни повернуть назад, ни свернуть в сторону. В таких условиях победа точно будет за нами. – Он заговорщицки подмигнул Экко. – Ты видел нашу насыпь?
Марс покачал головой.
– В нескольких милях отсюда другие племена возвели вдоль дороги укрепления – несколько сотен шагов в длину и высотой в человеческий рост, а то и выше. С дороги ее не видно, так как она спрятана за деревьями. За ней могут легко разместиться несколько тысяч воинов. По сигналу они набросятся на ничего не подозревающих римлян со скоростью и силой горного оползня. – Арминий посмотрел на Мело, чтобы тот подтвердил его слова.
– Донар свидетель, он говорит правду, – сказал Мело. – Эту насыпь стоит увидеть. Но римляне ее не заметят, а когда заметят, будет поздно.
– Кстати, погода меняется. – Арминий посмотрел на небо; тот его клочок, что виднелся среди верхушек деревьев, приобрел зловещий серо-черный оттенок. – Будет дождь. Легионы быстро превратят дорогу в непролазное болото. Ну как, Экко, я тебя убедил?
К тому времени, когда Арминий и его воины вернулись в голову колонны, где в этот день шагал Девятнадцатый легион, утро уже подходило к концу. Приказав своим ауксилариям снова встать впереди, Арминий вместе с Мело поскакали дальше. Шеренги марширующих легионеров занимали всю ширину дороги, отчего оба херуска были вынуждены скакать по узкой полоске земли с одного ее бока. Двигаясь против хода колонны, они привлекали к себе внимание. Солдаты косились на них, центурионы и опционы забрасывали вопросами. Хотя в душе у него все кипело, Арминий продолжал играть свою роль преданного союзника Рима, улыбаясь и то и дело повторяя: «Мои известия предназначены наместнику, и только ему».
От Арминия не ускользнуло, сколько в колонне гражданских лиц. Рядом с легионерами шагали маркитанты, все лето снабжавшие лагерь продовольствием и напитками. Некоторые даже сейчас умудрялись продавать свои товары: разведенное вино, хлеб и колбасу. Кроме торговцев в колонне были и женщины – как солдатские жены, так и продажные шлюхи, – таща на себе свертки с одеждой и горшки. Вдоль колонны, с визгом гоняясь друг за дружкой, бегали ребятишки. То там то здесь в промежутках между когортами катили грузовые подводы, на которых везли раненых солдат, но чаще – личные вещи какого-нибудь офицера. Один раз глаз Арминия даже выхватил из толпы бродячего прорицателя, готового за монетку истолковать любому желающему карканье ворон или рисунок облаков над головой. Подобные сцены окрыляли. Все, что он видел, было нарушением военных правил. Мирным жителям: детям, женщинам, торговцам и прочему пестрому сброду – было строжайше запрещено шагать рядом с легионерами, особенно в голове колонны. Все подводы должны были передвигаться в ее хвосте, вместе с обозом.
По всем правилам за авангардом должны были шагать по десять солдат от каждой центурии всех трех легионов – общим числом в тысячу восемьсот человек, – неся инструменты, необходимые для строительства походного лагеря. Арминий их не увидел. Впрочем, в этом нет ничего странного, с мрачным удовлетворением подумал он: Вар и его легаты рассчитывали использовать временные укрепления, построенные рядом с дорогой в предыдущие годы, а потом – постоянные лагеря, такие как Ализо.
Как только он сообщит свое «срочное известие» и легионы двинутся в другом направлении, ночью им потребуется походный лагерь. От каждого
