Петроградского и Всероссийского исполнительных комитетов.
Полковников был хитрым. В ответ на одобрение заявления ВРК он пригласил на встречу и солдат из Смольного.
День Петроградского Совета. На различных массовых собраниях по всей столице величайшие ораторы большевиков – Троцкий, Раскольников, Коллонтай, Володарский – разжигали толпу. Как ни удивительно, выступал даже Каменев, пытаясь своими речами уменьшить вероятность восстания до Второго съезда.
В оперном зале Дома Национальностей Троцкий убеждал, что Петроград находится в постоянной опасности со стороны буржуазии. Он говорил, что защита города – задача рабочих и солдат. Согласно Суханову, иронично наблюдавшему со стороны, это выступление вызвало «настроение, близкое к экстазу».
В этой атмосфере криков и приветствий, сжатых кулаков, решимости ополчения и аплодисментов Полковников сделал следующий шаг. Положение его было шатким, и он знал об этом. Все еще стремясь к компромиссу, он пригласил и ВРК на завтрашнюю встречу.
Но не только он в военном командовании рьяно вырабатывал стратегию. Этим вечером начальник штаба Петроградского военного округа Яков Багратуни запросил быструю передислокацию с Северного фронта в город пехотной бригады, кавалерийского полка и артиллерийской батареи. С фронта ему ответил Войтинский: солдаты могут что-то заподозрить. Им нужно знать причину, прежде чем согласиться.
Тем временем Керенский по-прежнему грубо переоценивал свой расклад. В эту же ночь он выдвинул перед правительством предложение уничтожить Военревком силой. Полковников пытался убедить его выждать, в надежде, что Военревком отзовет свое заявление о власти. Но правительство решило действовать и выдвинуло ультиматум.
Он провозглашал, что если сам ВРК не отменит заявление от 22 октября, правительство сделает это за него.
23 октября. Военревком утвердил почти всех своих комиссаров: никого не удивило, что в основном ими стали активисты большевистской Военной организации. ВРК издал приказ, гарантировавший ему право накладывать вето на распоряжения военных властей.
В полдень представители ВРК вернулись в Петропавловскую крепость: они провели массовый митинг там, где их совсем недавно отвергли. Много позже Антонов будет утверждать, что настаивал на захвате крепости силой лояльных большевикам войск, но Троцкий был убежден, что солдат крепости можно перетянуть на свою сторону. Поэтому Военревком организовал довольно необычные дебаты.
Комендант крепости высказался в поддержку нынешней цепочки командования, и его поддержали высокопоставленные правые эсеры и меньшевики. ВРК был в основном представлен большевиками. Напряженный спор продолжался часами, неистовствуя перед огромным сборищем солдат.
Изможденный Чудновский изо всех сил пытался выступить как можно лучше от имени ВРК. Он услышал всплеск аплодисментов, пронесшийся по необъятной толпе. Он моргнул, пытаясь понять причину растущего ажиотажа. Улыбнулся.
«Я уступаю свое место, – прокричал он, – товарищу Троцкому».
Под восходящую волну эйфории Троцкий поднялся на трибуну. Настала его очередь произнести речь.
Уже стемнело, но митинг продолжался. Толпа отправилась к большому деревянному зданию на Каменноостровском проспекте, 11. В тускло освещенный амфитеатр цирка «Модерн», где часто проводила встречи редакция женского большевистского журнала «Работница», любимое место собраний революционеров. Здесь молодой Троцкий произнес много великих речей в 1905 году. Позднее он написал лирический панегирик этому месту, и он может вызвать в воображении ту октябрьскую ночь, состоявшуюся двенадцать лет спустя: «Каждый квадратный вершок бывал занят, каждое человеческое тело уплотнено ‹…› Галереи каждую минуту грозили обрушиться под непосильной человеческой тяжестью ‹…› Воздух, напряженный от дыхания, взрывался криками, особыми страстными воплями цирка Модерн ‹…› Никакая усталость не могла устоять перед электрическим напряжением этого страстного человеческого скопища ‹…› Таков был цирк Модерн. У него было свое лицо, пламенное, нежное и неистовое».
Именно там в восемь вечера солдаты наконец проголосовали в напряженной атмосфере.
Все, кто за ВРК, двинулись влево, кто против – вправо. Сортировка и толкучка затянулись. По окончании раздался громкий и долгий крик «ура». Справа оказалось лишь несколько офицеров и интеллектуалов из одного из этих странных самокатных полков.
Петропавловские полки, еще три дня назад проголосовавшие против ВРК, теперь присоединились к нему. Символизм этого события сложно переоценить. И с ним пришли вполне конкретные преимущества. Большая часть оружейных складов Петрограда оказалась в руках ВРК. А орудия крепости смотрели прямо на Зимний дворец.
В город начали прибывать делегаты Второго съезда Советов. У большевиков и левых эсеров набиралось безусловное большинство, и они смогли бы потребовать передачи власти Советам, создать настоящее социалистическое правительство. На заседании пленума Петроградского Совета той ночью пламенный Антонов сообщил обо всех действиях ВРК, описав их как оборонительные, предпринятые для защиты съезда. С такой подачей они получили подавляющую поддержку от делегатов.
Триумф Военревкома был и правда впечатляющим. Именно поэтому удивительно, что позже этой ночью он принял ультиматум Военного округа. ВРК отозвал свое недавнее заявление о праве вето.
Неясно, что вызвало эту неожиданную уступку. По-видимому, умеренные большевики Богданов и Гоц заявили, что если ВРК не отступится, то Центральный исполнительный комитет Совета разорвет с ними отношения. Военревком обрел поддержку и легитимность на основании заявлений о защите
