оказался простой комнатой без украшений и отделки – как будто стены специально оставили голыми, чтобы привлечь внимание к тому, что находилось в центре.
– Тут он делился мудростью со своим народом. Но что стало с его троном?
Огромное кресло, на котором можно было с удобством сидеть целыми днями, лежало перевернутым на полу, как будто его спихнули в порыве злости.
– Вилли, – попросила Кейт, – сними нас.
Великан опустился на колени у края помоста, и Габриэль с детьми спрыгнули вниз. Они напряженно вглядывались в сумрак.
– Там что-то есть, – сказал Габриэль, – я…
Но Эмма уже ринулась вперед. Остальные побежали за ней. Они остановились только у предмета в центре помоста. Он был накрыт черным холстом, а вокруг лежали лепестки роз и стояли наполовину сгоревшие свечи.
– Похоже на храм, – сказал Майкл.
– Тут кто-то был, – заметил Габриэль, всматриваясь в тени по углам. – И не далее чем вчера.
Эмма начала стягивать черную ткань.
– Эмма, – сказала Кейт, – подожди…
Все разом охнули, и девочка отдернула руку. Под холстом лежал человек со скрещенными на груди руками – очевидно, мертвый. Но это был не скелет и не свежий труп. Он казался чем-то средним – будто из тела высосали всю жидкость и кожа прилипла к костям. Открытый рот обнажал мелкие желто-черные зубы. Тело было обмотано прогнившими бинтами.
– Почти мумия, – сказал Майкл.
– Это что, чужестранец? – спросил Вилли. – Какой-то маленький.
– У него что-то в руке, – заметила Эмма и осторожно вытянула предмет из-под пальцев трупа. Это оказался сухой, потемневший от времени кусок пергамента. – Послание.
– Ты не сможешь его прочитать, – сказал Майкл. – Думаю, оно написано на каком-то забытом языке. Дай лучше мне.
– Нет, тут все понятно.
– Глупости, – возразил Майкл. – Две тысячи лет назад английский еще даже не придумали.
– Что там говорится? – спросила Кейт.
– Тут написано, – голос Эммы эхом отдавался от стен тронного зала: – «Если тебе нужна Книга расплаты, верни меня».
Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием Вилли над их головами.
– Это ловушка, – наконец сказал Габриэль.
– Точно, – кивнула Кейт.
– Ну и что? – спросила Эмма. Она злилась, что снова должна все объяснять и что остальные, в особенности Кейт, ей не доверяют. – Эта Книга – наша единственная надежда! Мы тут уже два дня! Кто знает, что делает Грозный Магнус? Сомневаюсь, что решил поехать в отпуск. К тому же Кейт всегда может унести нас отсюда, если что-то пойдет не так! Мы…
– Эмма права, – неожиданно сказал Майкл. – У нас нет выбора.
Не дожидаясь согласия Кейт, он вытащил из сумки Летопись в красном кожаном переплете и опустился на колени рядом с трупом. Затем он открыл книгу на, казалось бы, случайном месте, потянулся правой рукой к телу и сжал почерневшие сухие пальцы. Левую руку Майкл положил на книгу.
Эмма взглянула на Кейт, но та, казалось, смирилась с их решением. Майкл закрыл глаза, и на чистых страницах заплясали языки пламени. Эмма отметила, что Майкл второй раз за два дня поддерживает ее в споре с Кейт. Вчера, в комнате Вилли, и вот сейчас. Она знала, что Майкл до сих пор считает ее ребенком – девочка видела взгляд, которым они с Кейт обменялись вчера у костра, – так почему же он принимал ее сторону? Это сбивало ее с толку, раздражало и радовало одновременно.
Вдруг Майкл резко втянул воздух, его глаза распахнулись, а книга упала с коленей. Огонь потух, и в комнате стало еще темнее. Эмма бросилась к брату.
– Майкл? Ты как? Что случилось?
Он был в поту и весь дрожал:
– Это… это…
– О нет!
Эмма заметила, что Кейт со страхом и узнаванием смотрит на тело. Сухая кожа трупа расправлялась и светлела на глазах. Эмма услышала хруст и увидела, как костлявая рука сгибает пальцы, а бинты, которые удерживали ее на месте, начинают распадаться.
– Майкл! – в голосе Кейт звучал ужас. – Прекрати это!
– Я не могу! Слишком поздно!
