Тут вмешалась Клара:
– Перейдем к следующему пункту повестки, ваше величество. У меня есть список потенциальных женихов, с которыми вам следует встретиться. Я передам его Альбе, чтобы она составила расписание.
Таз поморщился, но мудро промолчал. Я отвернулась от него, чувствуя, что у меня алеют щеки.
– Клара, сейчас не время…
– Ваше величество, это вы настояли, чтобы Тазерион присутствовал на утренних собраниях. Возможно, вам следовало сначала просмотреть повестку?
Я не могла просто ее заткнуть. Бред какой-то… Сложив руки на груди, я глубоко вздохнула.
– Матриах Десаи, мне не нравится, когда на меня давят. Если вы все еще этого не поняли, то скоро поймете. Чем настойчивее вы стараетесь заставить меня принять решение, тем сильнее я сопротивляюсь. К счастью, я императрица и всегда могу вам отказать. Тем не менее я просмотрю ваш список и занесу это крайне незначительное дело в свое расписание, когда оно позволит. Более я не желаю об этом слышать. Вам все ясно? – Я встала, и все вокруг тоже с шумом поднялись.
– Да, ваше величество, – Клара поклонилась, но раскаяния в ее глазах я не заметила.
– Всем хорошего дня! – Я еще раз напомнила себе, что ее бить нельзя, и вышла.
Мои телохранители молчали, пока мы шли обратно в мои покои. Я вывела новости на стену и, размотав золотое сари, швырнула его на диван. Затем плюхнулась рядом и взяла у Стаси чашку с чаем.
– Нельзя так просто затыкать матриарха Десаи, – сказал Эммори.
– Знаю, – мрачно ответила я, – но очень хочется.
Гита и Киса заняли позиции у двери. Зин, кажется, беззвучно беседовал с Эммори – они оба смотрели на залив в окно. Я пила чай и рассматривала ниточку, зацепившуюся за мои кремовые штаны.
– Стало известно об отношениях императрицы с новым лидером Апджа Тазерионом Шиваном. Источник внутри дворца подтверждает, что они несколько раз встречались наедине и что Шиван теперь входит в круг приближенных императрицы Хейлими. Несколько раз он присутствовал на ежедневных брифингах, а при входе во дворец больше не подвергается обыскам.
– Ваше величество, мы все еще его обыскиваем. Тут они врут.
– Что значит «тут»? Это вообще сплошная ложь, – огрызнулась я.
– Разумеется, ваше величество.
Не успела я ничего добавить, как бодрый диктор продолжил:
– Многие говорят о том, что императрица обязана избрать принца-консорта. Займет ли это место Тазерион? Это очень интересует наших зрителей.
Экран вырубился – я поспешно нажала на кнопку и вскочила на ноги.
– Источник во дворце, значит?
– Вас окружает множество людей, ваше величество, – ответил Эммори. – Все они подписывают соглашение о неразглашении, приступая к работе, но пресса предлагает огромные деньги за любую информацию о новой императрице. Мы не можем следить за каждым.
– Ваше величество могли бы сделать и худший выбор, – Зин пожал плечами.
– Ох, да неужели?
Он не заметил моего резкого тона или просто не обратил внимания.
– Он не аристократ, мэм, но Шиваны – старый род, давно принимаемый при дворе. Когда-то вас уже объявляли парой. К тому же это скрепит альянс с Апджа.
Я села обратно на диван и швырнула кружку Зину в голову. Горе, которое я так долго скрывала, неумолимо выбиралось на поверхность. Я видела перед собой лицо Портиса, слышала его предсмертные слова.
– Вы разве забыли, что всего месяц назад я очнулась рядом с телом Портиса, покрытая его кровью? Я нет. – Мой кулак грохнул по столу так, что все, кроме Эммори, дернулись. – Я потеряла единственного мужчину, которого любила, а вы все хотите, чтобы я отказалась от своих обетов с улыбкой на лице? Выпрямив чертову спину? На благо этой гребаной Империи? Да идите вы все! Не буду…
Гита задохнулась. Зин сглотнул комок в горле.
Я вскочила, сжимая кулаки.
– Не буду. Вы меня слышите? Я не выйду замуж. Я любила его. Только его. Я…
Слезы клокотали где-то в горле, и я прижала ладонь ко рту. Мне вдруг стало так больно, что я не могла дышать.
– Оставьте нас, – мягко велел Эммори.
Когда дверь за моими телохранителями закрылась, я осела обратно на диван. В ушах звенели мои же собственные всхлипы. Дышать было тяжело, и я хватала воздух ртом. Я сложилась вдвое, положив голову на колени, и плакала, плакала до изнеможения. Эммори гладил меня по спине с нежностью,
