– А што сказывать? – шмыгнул носом парень. – Што я Александру Вячеславовну знаю и мужа еённого – тож? Али токо про Александру? Али про мужа тож?
– Учила она тебя, говоришь? – скрипнул зубами хозяин города монстров.
– Дык да, учила. Про енто тож сказывать?
– «Про енто» можешь не сказывать.
– Пошто?..
– По то, что хреново она тебя учила! – всё-таки вдарил Кардан кулаком по столу.
Это, как ни странно, возымело некоторое действие. По крайней мере, Николай больше не нес ереси. То есть, он вообще больше ничего не говорил – стоял, бледный, и только кивал так, что нос его дергался.
А Кардан отдавал приказы ему, а еще – длинному, лупоглазому, похожему на птицу незнакомому парню, молодой, тоже незнакомой девахе, местному Лёхе, да еще Варьке – девчонке из его родной деревни, Смолинской Выставки.
– Всем всё понятно? – закончив речь, обвел их взглядом предводитель. – Сейчас вас накормят – и пойдете, чтобы в Устюг попасть ночью. И вот еще что… Если не сделаете того, что велено – вот она, – ткнул он в Варьку пальцем, – будет убита. А еще будет убита, – перевел он взгляд на молодую деваху, – твоя мама. – Деваха вздрогнула и побледнела, а главарь уже смотрел на лупоглазого парня: – А на тебя, Серёжа, я просто в очередной раз надеюсь. Не подведи, ладно?
– Не подведу, – кивнул тот.
– И за этими приглядывай. А если остановят, говори, как обсуждали: «дракон» упал, мы с Катериной разбились, нас долго выхаживали деревенские, а теперь идем назад к Александре и Глебу, а с нами – их ученики… В общем, знаешь. Самим «ученикам» старайся меньше давать рот открывать, особенно этому, – мотнул он головой на Николая, сверкнув взглядом: – Ты понял, болтун? Будешь трепаться – язык отрежу. Или лучше прямо сейчас это сделать?
– Не надо, – попятился Николай. – Пусть он в роту? пока лежит. Я всё одно молчать буду. Шибко-шибко буду молчать. Тока… а как я с Александрой Вячеславовной здоровкаться стану? Мужу-то ее, Глебу, я и молчком руку пожму, я с ёй-то мне што теперича делать?
– Снять штаны и бегать! – взревел предводитель.
– И што, тады Александра Вячеславовна станет думать, што я так с ею здоровкаюсь? – засомневался парень. – Вот што-то я чую, што как бы и нет. Как бы она может и не скумекать об ентом… А пуще всего я боюся, что ентого не скумекает муж ее, Глеб. Как бы он мне-ка тады чего другого не пожал, а то и вовсе не оторвал.
– О-о!.. – схватился за голову Кардан. – Я всё-таки отрежу ему язык. Нет, я его оторву! С корнем вырву – и ему же скормлю!
– Без языка – что с него толку? – пришел на выручку начавшему оседать на пол Николаю пучеглазый парень. – Пусть мелет. Может, даже и к лучшему: запудрит патрулю мозги так, что нас быстрей пропустят, лишь бы его не слушать.
Кардан какое-то время молчал, переваривая услышанное, а потом, неожиданно для себя, заливисто грохнул. Захохотал и верный Стащук, а вскоре, сначала несмело, а потом уже и не сдерживаясь, подключился к смеющимся Цапл.
В общем, утром хозяин города монстров вывел свое войско в приподнятом настроении. И до места встречи с саночниками, до которого было менее двадцати километров, дошли споро, часов за шесть, так что прибыли как раз в обеденное время. Разожгли, как и договаривались, сигнальный костер для саночников: небольшой, под берегом. Из Устюга его заметить не должны были, далековато, да и нет прямой видимости. Кроме специально приставленного человека – поддерживать огонь, – никому больше Кардан подходить к костру не разрешил, чтобы ненароком не заслонили, когда будет нужно. Да и нечего у костра рассиживаться, расслаблятся – в бой идти скоро! Но перекусить не просто разрешил, а даже приказал, и опять по той же причине – скоро наступать, а для этого нужны силы. Оставалось надеяться, что саночники не заставят себя долго ждать.
Но еще до их прибытия случилось нечто, что всё-таки сильно подпортило настроение хозяину города монстров. Когда бойцы перекусили, Кардан велел всем быть наготове. А чтобы не терять времени даром, приказал еще раз проверить оружие, амуницию – всё должно быть в полном порядке. Подозвал он и рыбака Валерия Степанова по прозвищу Герасим.
– Руби жердь, – сказал он ему, – и крепи череп. Дальше пойдешь с ним впереди отряда.
Степанов быстро справился с поручением, благо лес был за спиной, и найти подходящее деревце не составило труда. Срубив и ошкурив жердь, Герасим припасенными заранее веревками прочно привязал к ее более тонкому концу череп «птеродактиля». Поднял, проверяя, как всё будет выглядеть. Находившиеся рядом бойцы одобрительно загудели. Послышались возгласы:
– О! Теперь мы точно всех порвем!..
– Мы – монстры из Лузы!..
– Устюжане в портки наложат!..
– Герасим, не боись, мы тебя прикроем!..
– Герасиму теперь чего бояться? Он теперь и сам – дракон!
Не надо было им про дракона. Накаркали. Все смотрели на Степанова, а потому проглядели приближение со стороны леса черного пятнышка в небе.
