Пьеро осторожно кивнул, потом слабым голосом отдал новую команду:
– Назад. Отойдите все назад.
Каниформы переглянулись и начали отступать, явно не зная, как лучше себя повести. Они рычали и скалились, но не пытались атаковать.
Не ослабляя хватки, Ас заставила Пьеро пересечь арену и спуститься в ведущий к пляжу коридор. Ей казалось, что она уже вечность не слышала звуков обычного мира: шума ветра в деревьях, шелеста морских волн по песку.
Пьеро трясся от страха.
Они шли по коридору, оставляя позади столпившиеся у входа каниформы.
– Прикажи им оставаться на местах! – прошипела Ас в ухо Пьеро.
– Оставайтесь на местах, – послушно повторил он. – Не ходите за нами.
Выбравшись наружу, Ас огляделась. Они стояли посреди незнакомой бухты на противоположной оконечности острова, залитой светом звезд. В паре шагов от них на песке лежала одна из шлюпок. Ас заставила Пьеро столкнуть ее на воду и сама помогла ему, когда тот замешкался.
На возвышенности позади них стояли каниформы – те же стрелки, что атаковали моряков на равнине. Они внимательно наблюдали за тем, как Ас и Пьеро садятся в лодку, но не пытались остановить их. Устроившись в шлюпке, Ас снова прижала хвост ящерки к горлу Пьеро и велела ему грести.
Оказавшись на палубе «Гончей» в окружении разъяренной команды, Пьеро во всем сознался. Он и все те, кого Ас видела под островом, прилетели из будущего, которое наступит через пятнадцать веков. Матросы с трудом могли в это поверить, зато идея азартных игр была для них не в новинку. Для Пьеро и его современников это был спорт. Команде «Гончей» – как до них и «Сан-Джорджо» – предстояло пополнить списки погибших в море.
– Мы столько раз использовали эту схему, – всхлипывая, продолжал Пьеро, – Роанок, корабль ее величества «Бленхейм»… Конечно, для вас эти названия ничего не значат…
Закончив рассказ, он принялся молить о милосердии.
– Ты ждешь от нас милосердия? – переспросила Ас. – После того, как убил всех моих спутников? Превратил нас во врагов? Сделал пешками в игре? После этого ты просишь о милосердии?!
Пьеро кивнул.
Колесо повернулось. Выбор, жить кому-то или умереть, теперь зависел не от него, а от нее. Ас очень хотелось приказать команде пристрелить его на месте. Если события этих дней – события всей ее жизни, если уж на то пошло, – чему-то ее и научили, так это тому, что люди думают только о себе, а жадность всегда побеждает, даже когда на другой чаше весов – смерть.
– Пожалуйста, – взмолился Пьеро. – Дайте мне уйти. Мы оставим этот мир, я обещаю. Мы улетим и никогда больше не вернемся!
Все моряки уставились на Ас. Что она выберет? Кивнет, отдавая приказ хладнокровно убить безоружного, – или же нет? Что, если злобный нрав человечества порожден подобными ситуациями, в которых было принято слишком много неверных решений?
Спустя пару минут Пьеро уже сидел в шлюпке, изо всех сил гребя обратно к острову. Команда «Гончей» скорее удивилась решению Ас, чем оценила его великодушие, но они не знали, через что ей пришлось пройти.
Пьеро потребовалась целая вечность, чтобы добраться до берега, но моряки не спускали с него глаз. Внизу, под палубой, готовили пушки на случай, если эти странные люди из будущего решат атаковать. Однако ничего не произошло.
Когда Пьеро наконец исчез в пещере, с островом начали твориться странные вещи. Течение, которое опоясывало его, вдруг остановилось, море в прибрежной зоне запузырилось, вскипая. Деревья тряслись, скалы осыпались, как будто остров оказался в центре землетрясения. Затем откуда-то из недр земли раздалось жужжание, которое становилось громче с каждой секундой. Толщу воды пронзили яркие лучи. Они окружили весь архипелаг и заключили его в сияющую сферу. Послышался грохот. В следующий миг на месте острова разверзлась воронка, в которую хлынули морские волны.
«Гончая» покачнулась; казалось, дрожь прошла по всему корпусу судна – от верхушек надрывно скрипевших мачт до самого его основания. Волны толкали корабль то в один, то в другой бок, паруса беспомощно хлопали на ветру. Каракке все же удалось удержаться на плаву. Через какое-то время волнение стихло. Перед удивленными моряками, насколько хватало глаз, простиралась только ровная гладь моря.
Спустя шесть недель «Гончая» вернулась в Севилью. На борту недоставало девятерых членов команды. Некоторые моряки пытались рассказывать об исчезнувшем архипелаге и жестоких дикарях с собачьими головами, но в эпоху просвещения и развития науки их истории остались без внимания, превратившись вскоре в страшные сказки для детей. Спустя семь лет генуэзец Колумб отправился в том же направлении – чтобы открыть новый материк в тысяче миль от места, где, по словам команды каракки, находились зачарованные острова. Ас тоже исчезла, став частью сказки; никто и никогда больше не слышал о девушке, носившей это имя.
Однако если вам случится побывать в галерее Уффици во Флоренции, уделите минутку одному из портретов. Он изображает возлюбленную известного кондотьера – очень красивую, без сомнения, женщину, на платье которой приколота брошь в виде ящерицы с изумрудной чешуей и рубиновыми глазами.
О трех концах
