Я позаботилась о том, чтобы наша одежда выглядела простой, но в ее швах было спрятано достаточно золота для съема приличного жилья возле Мургейт, старых римских ворот. Мне казалось, что туда не доберется зловоние дубильных мастерских. Я ошибалась.
Утомленная долгим путешествием, Эсси молчала. Я тоже чувствовала себя неважно. Немалую часть пути мы провели бок о бок с мадам Белис, француженкой, которая то демонстративно прижимала к носу букетик лаванды, напоминавшей мне о Провансе, то жаловалась, что от всех англичан разит прокисшим молоком. Йохан попытался заговорить с ней по-французски, но мадам оказалась неподвластна его обаянию. Тогда в дело включилась Эсси, обругавшая даму уже по-английски и получившая за это выговор, – впрочем, весьма мягкий: я не осуждала дочь и подмигнула ей, чтобы дать понять, что не сержусь.
Вскоре выяснилось, что я выбрала верную тактику: наш новый дом оказался прямо напротив того, который сняла мадам Белис. Хотя какая разница. Я не стремлюсь заводить друзей.
Дорога за нашими окнами напоминала бурный поток: люди везли к богатым купеческим домам тележки с мясом, рыбой (сомнительный товар), специями, аромат которых мне не доводилось слышать уже много лет, и рулонами разноцветной ткани. Йохана просто за шкирку пришлось оттаскивать от этого представления, которое для остальных было лишь частью повседневной жизни.
В доме, который мы теперь должны были называть своим, камин оказался чистым, солома на полу – свежей, а кровать – широкой настолько, что мы могли поместиться там все вместе. Нашлась и колыбелька для ребенка. Словом, видала я жилища и похуже.
Эсси была белой как полотно; я успела достать из своего мешка горшок и подставить его как раз вовремя, чтобы ее стошнило не на пол.
– Путешественница из тебя пока так себе, – заметила я, но тут из ее сумки донесся тихий писк. – Пожалуйста, скажи, что ты не забрала Розу.
Эсси подняла на меня карие глаза, казавшиеся на бледном личике просто огромными.
– Она же мой друг,
Высунувшаяся из-под наших вещей крыса смерила меня кровожадным взглядом.
– Скорее всего, ты права. Но в этом городе и так довольно крыс.
– Пожалуйста, давай ее оставим? – У Эсси покраснели глаза. Крыса, запеленутая, как я теперь видела, в носовой платок, отчаянно пыталась прогрызть себе путь на волю.
– Давайте все отдохнем, – решила я. – Утром решим, как лучше поступить.
– Это значит «нет»? – немедленно обиделась Эсси. Она слишком устала и легко поддалась гневу. – «Утром решим» всегда означает «нет»!
– Давайте отдохнем, – повторила я. Ру тоже выглядел бледным и уставшим, а что до крысы… К утру я избавлюсь от нее, обеспечив какого-нибудь бедняка мясом на завтрак.
Роза нашла скорую и легкую смерть на острие моего клинка: конец, которым могли похвастаться немногие из моих врагов. Выйдя на улицу, чтобы выкинуть трупик, я услышала какой-то шум за углом и прильнула к стене. Что угодно, лишь бы избежать конфликтов. Хватит с меня боев и драк. Кажется. Да, точно. По крайней мере, сейчас – точно.
К моему величайшему удивлению, источником шума оказалась мадам Белис, наша соседка по повозке и улице. Она кричала, причитала и уже собрала вокруг толпу зевак, не решавшихся подойти ближе, но с любопытством за ней наблюдавших.
– Посмотрите на меня! – стенала она. – Мне нужен врач!
Я присмотрелась к почтенной мадам поверх голов толпы. Она то и дело всплескивала руками; видно было, что ей и правда больно. Под мышками у нее обозначились крупные черные пятна. Женщины уже уводили детей подальше. И тут мадам Белис заметила меня.
– Мадам! Мадам! Алис!
– У меня дети, – негромко ответила я, но на лице мадам Белис было написано такое отчаяние, что нельзя было не сделать несколько шагов ей навстречу. Йохану, который вечно следует за мной, будто собачка, я велела остаться в доме.
– Я очень больна! Умоляю, пожалуйста, найдите мне врача. Найдите доктора!
– Есть среди вас доктор? – спросила я, обернувшись к толпящимся вокруг людям, но никто из них не подал голоса и не вышел вперед.
– У нее чума! – крикнули мне в ответ. Зеваки заволновались. Я тоже слышала разговоры о черной смерти, идущей из Судана, но пока не видела заболевших. Откуда им здесь взяться?
– У нее чума! Помилуй нас бог!
Сердце мне будто сжала ледяная рука. Она ехала с нами в одной повозке. Или мы ехали с ней. Сейчас это уже неважно.
Толпа тут же рассеялась, многие буквально спасались бегством. Они были не против посмеяться над безумной старой леди, но стоило кому-то предположить, что она больна, и веселье закончилось.
Я еще раз напомнила Йохану, что он должен оставаться на пороге. Нет, мадам Белис не дождалась бы и моей помощи, если бы в этот миг душераздирающе не всхлипнула.
Тьфу. Материнство лишило меня всех наросших слоев панциря. Она всхлипывала точно так же, как Йохан, когда Эсси кинула его деревянную собачку в
