– А если я привел полицейских с собой?
– Мой человек следил за вами. В город вы прибыли в одиночку.
– «Человек» – это химера?
– Я зову ее Бесси.
Ульрик не видел головы N, но все равно понял, что хозяин Башни смотрит на что-то позади.
От двери приставным шагом крался некто в черном трико и в белой маске с тесемками.
– Нейтан, не оставишь нас на минутку? – попросил Ульрик. – Пожалуйста.
Рыцарь ночи замер. Немного постоял, затем, шаркая, направился к окну и встал за портьеру.
– Нейтан?
Рыцарь ночи силился втянуть живот.
– Нейтан?
Портьера раздувалась, будто парус.
– Нейтан!
Тот вышел из укрытия и начал красться обратно к двери.
– Вот молодец, – вздохнул Ульрик. – Так на чем мы остановились?
N раздраженно хлопнул в ладоши.
Ничего не произошло.
– Эй, меня кто-нибудь слышит?
Ответом были выстрелы. Хозяин Башни вытащил из кармана часы.
Ульрик многое бы отдал, чтобы увидеть, как вытянется рожа N, когда он поймет, что Башня оказалась у входа в главное полицейское управление Готтлиба.
…Он оставил анонима лежать на полу с разбитой головой, после чего отыскал в вестибюле неприметную дверь, за которой скрывалась комната с картой Мехатонии. Понимая, что со всеми анонимами ему ни за что не справиться, Ульрик решил попросту переместить Башню в Готтлиб. Дальше дело за полицейскими.
N отдернул портьеру. На улице мелькали люди в синей форме.
– Все кончено. Еще минута, и полицейские будут здесь. Не сопротивляйся, и тебе сохранят жизнь.
N покрутил колесико завода часов, и в кабинете стало темнее. Полицейское управление исчезло, его сменил лес. Между деревьями появились знакомые безрукие и безголовые фигуры.
N подошел к картине, что в изобилии висели на стенах кабинета. Были здесь и фотографии – на большинстве красовалась башня с часами без стрелок и уродливой химерой на фронтоне. Циферблат отражал прозрачный холод арктических льдов, запруженные народом площади, оранжевый свет бескрайней пустыни.
Ульрик выхватил дерринджер. Грохнул выстрел, и раскуроченный пистолет отлетел в угол. Ульрик потряс ладонью: ему едва не размозжило пальцы. Хозяин Башни опустил револьвер и коснулся картинной рамы.
На троне, подперев рукой голову, сидел царь или мифический герой, что некогда был погребен в родовом склепе. У его ног белела груда черепов, а у подлокотника стоял длинный меч. Корона на голове человека была увита проводами и тускло блестела, посеревшая от времени. Холст картины странно мерцал.
– Убей чужаков, – сказал N механически-равнодушно.
Человек поднялся с трона, сгорбленный и неестественно худой. Пальцы в перчатке сомкнулись на рукояти меча.
Ульрик массировал саднящее запястье.
– Я расскажу одну поучительную историю, – сказал N. – Как вы знаете, Башня не всегда принадлежала мне: некогда ею владели кочевники с Призрачных островов. Они считали Башню своим богом-заступником. Проливали в ее стенах кровь, совершали обряды, приносили в жертву людей и животных.
Выстрелы захлопали чаще.
– Я предложил им деньги, но они не знали, что с ними делать. Один кочевник попробовал золото на вкус и сломал зуб. Тогда мне едва удалось спастись бегством. Уговорить упрямцев отдать Башню помог мой друг. Вы с ним, в некотором роде, знакомы.
В голове Ульрика зазвучали голоса:
