почему именно Пляска?
– По личным причинам, – коротко отвечаю я.
Мы переводим взгляды друг на друга. Я смотрю на Кондора, отмечая, что он будто постарел за то время, что я его не видела. Морщинок у глаз стало больше… Хотя нет, причина вовсе не в них. Это усталость старит Кондора, невероятная усталость, что поселилась в его глазах. Похоже, ему сейчас приходится непросто.
– Для тебя как будто прошли годы. – Его тихие слова оказываются удивительно созвучными моим мыслям, поэтому я озадаченно хмыкаю, когда понимаю, что он говорит обо мне. Неужели и у меня морщины появились?
Нет. Это спокойствие. Вот что показалось Кондору непривычным – спокойствие, что пришло на смену постоянному напряжению, прежде царившему внутри меня.
– Может, так оно и было. – Я пожимаю плечами. – Это пошло мне только на пользу, – быстро добавляю, замечая, что он начинает хмуриться, явно не совсем правильно поняв мой ответ. Я знаю, что Кондор собирался отменить приказ через пару дней моего заточения в медблоке, но возвращение Бенедикта сделало это невозможным. Мне хочется, чтобы Кондор знал: я не держу на него зла.
Порывшись в карманах, Кондор кидает мне какую-то вещицу, которую я на автомате ловлю. Мой жетон курсанта. Я не могу не улыбаться, когда закрепляю его на груди. Кондор протягивает мне раскрытую ладонь.
– С возвращением в Корпус, курсант Арника.
Пожимая его руку, я думаю о том, что, кажется, и вправду повзрослела за это время.
Часть третья
Статус: курсант восстановлен в отряде
#Глава 1
Зал стрельбы находится на том же уровне, что и тренировочный зал с полигоном, где проходило мое испытание. Я не была здесь еще ни разу: допуск в этот зал курсанты получают только после прохождения базового курса стрельбы. Я останавливаюсь перед дверью, запоздало задаваясь вопросом: а смогу ли я сюда войти? Оценку от Валентины я ведь так и не получила… Но я все же прислоняю браслет к считывателю, и с тихим щелчком замка дверь открывается, пропуская внутрь.
Хорошая новость: похоже, базовый курс стрельбы мне зачли по результатам Пляски.
Зал достаточно просторен. Он поделен на несколько узких секторов, в каждом из которых свой тип мишеней, статичных или движущихся. Призрачные человеческие фигуры, хаотично мечущиеся шары, неподвижные силуэты, возникающие лишь на несколько мгновений… Выглядит впечатляюще. Без базового курса стрельбы здесь и вправду нечего делать.
До конца тренировки осталось минут пятнадцать, после чего будет ужин. Но мне так сильно хотелось вновь увидеть свой отряд, что я больше не могла ждать ни минуты.
Паула машет обеими руками, едва ли не подпрыгивая на месте, пытаясь привлечь мое внимание. Отряд расположился на скамье в дальней части зала.
– Ты чего так долго? – спрашивает Паула, когда я подхожу к скамье. – Как все прошло? Что сказал Кондор, что решили капралы?
Улыбаясь, я указываю на свой жетон курсанта.
– Наконец-то! – радостно восклицает она, крепко обнимая меня. – Неужели у нас все получилось?
– Радоваться будешь, когда она сдаст пропущенные экзамены. – Клод поднимается со скамейки. Отстранившись от меня, Паула шутливо толкает его в плечо.
– Ты чего ворчишь? – спрашивает она его с укоризной. – Будто бы ты не помогал ей готовиться. Сам ведь знаешь, что она готова ко всем экзаменам, правда, Арника? – Она поворачивается ко мне. Я не могу похвастать такой уверенностью, но все равно киваю в подтверждение ее слов.
Пат и Риц в один голос поздравляют меня с возвращением в отряд. Даже от Альмы мне достается достаточно искреннее приветствие, хотя я чувствую, что она все еще сторонится меня. Может, это из-за перевода Берта? Берт ведь наверняка разговаривал с Альмой перед тем, как уйти из отряда, он мог что-то сказать ей, надо будет ее расспросить…
Юн обнаруживается у сектора с мишенями-шариками, которые похожи на те, что были в Пляске. Кажется, для тренировки он выставил едва ли не максимально возможную скорость движения мишеней – и ведь все равно умудряется не промахиваться. Наблюдая за тем, как стремительно сокращается количество мишеней, я ощущаю легкую зависть, но сейчас я не одинока в этом чувстве: на Юна смотрит добрая половина курсантов, что находятся в этом зале. Да, Юн действительно хорош. Вряд ли я когда-нибудь смогу стрелять так, как он.
Услышав мои шаги, Юн прекращает стрелять.
– Здравствуй, Арника, – говорит он, а затем поворачивается ко мне всем телом.
И направляет пистолет на мою голову.
Да чтоб тебе провалиться, Юн!
