не пришла ни к каким планам на дальнейшую жизнь. Она вообще отбросила эти напрасные мысли, понимая, что теперь полностью зависит от решения гордого Джавера, к которому не имела никаких претензий, уже давно простив его эмоциональную выходку и мечтая вернуть все на свои места. Мало того, она испытывала огромное облегчение, что он все узнал. Теперь она могла быть полностью открыта с ним и не переживать за свое глупое предательство.
– Узнаешь? – вдруг как гром прозвучал бас генерала.
– Что?! Кого? – вздрогнула она.
– Посередине.
– Что посередине?
– Твой брат висит посередине, женщина.
Пошатнувшаяся Ирэн почувствовала мгновенное колоссальное облегчение, услышав драгоценное «женщина». Ее Джавер никогда бы не использовал это немного грубое обращение, если бы по-настоящему ее ненавидел. Так он с издевкой и любя называл только нравившихся ему девушек, к которым определенно не испытывал негативных эмоций. Это означало, что он ее полностью простил, и у них все будет как прежде, пусть и немного позже. Главное, он остыл и действительно ее любит, несмотря ни на что. Жизнь вдруг заново обрела краски и мечты. Всего за один миг. Всего благодаря одному слову.
Только во вторую очередь витиеватое женское сознание Ирэн добралось до реального смысла убийственной фразы, и она ужаснулась самой себе. Неужели ее личное благополучие и ее мужчина важнее жизни такого любимого и так настрадавшегося брата?
– Томас! – закричала она, бросившись к окну. – Нет! Нет! Нет!
Джавер схватил и аккуратно обнял всеми четырьмя руками переломанную Ирэн, в истерике пытающуюся вырваться и убежать на площадь к погибающему на ее глазах брату. Генерал много о чем думал последнюю неделю, и в его голове опытного и мудрого человека сформировалась четкая картина будущего и необходимых действий для его достижения.
Едва узнав о невообразимом предательстве со стороны любимой и больше всех желанной женщины, сначала он действительно хотел ее убить, причем самым жестоким образом, доставив максимум как телесных, так и душевных травм. Вызвано это было даже не столько самим предательством, а тем, что он засомневался в искренности Ирэн, в которую он так легко поверил. Ему показалось, что все было хитро подстроено с самого начала, когда он спас ее от насильника. И Джаверу было до слез обидно, что он оказался таким глупцом, наивно поверив во все это.
Однако, немного остыв, он значительно трезвее взглянул на такую непростую ситуацию. Он вспомнил, как она внезапно начала допрашивать его про секретные военные дела Арогдора, как рыдала из-за жестоко потерянного брата, в чем была вина самого же Джавера. И вот, оказалось, что ненаглядный брат жив, и он – тот самый молодой трибун, который оказался успешнее даже него самого. Что бы сам Джавер сделал на ее месте? Имелся ли у нее выбор? Вероятно, она сама страдала и разрывалась от безысходности, полагал он. Вместо того, чтобы посоветоваться с ним, глупая молодая женщина решила действовать самостоятельно и, как часто бывает в таких ситуациях, создала настоящую катастрофу. Причем умудрилась это сделать не только для себя, но и для тысяч других людей по всей многострадальной Селеции. Не это ли было в духе взбалмошной Ирэн, за что он ее так сильно любил? Можно ли это считать предательством? Она просто растерялась, и только в этом и была ее вина! Потому все последние дни он мучился и не находил себе места за то, что сделал с ней, чуть не угробив.
Но решительный генерал не только простил свою юную любовь. Смотря, как обреченные с самого начала рыцари Первой когорты Коннелла беспомощно рвались из кровавого ущелья к своей цели, зная, что иного выбора для них и их народа просто нет, он вспомнил, как допустил единственную крупную ошибку своей жизни. Как он не сделал все, что мог, когда королева Джейн была поймана с поличным. Он мог что-то придумать и не сдаваться, но на него так надавили со всех сторон жесткие обстоятельства и обозленные люди, что ему пришлось подчиниться требованиям и в спешке покинуть родной Парфагон, а она не выдержала и следом покончила с собой и их ребенком. Даже умирающие рыцари не сдавались до самого конца. А он сдался один раз и сломался навсегда. Будет ли он снова совершать эту ошибку?
Нет. На этот раз генерал Айвор Джавер решил не отступать до последнего. Чего бы это ему не стоило. Поэтому, успокоив плачущую, едва живую Ирэн, он отнес ее в теплую мраморную ванную, где в густом молочном пару аккуратно раздел переломанное тельце и осторожно положил его в горячую ароматизированную воду. Затем он долго допрашивал о последних годах ее жизни и тех людях, которые ее окружали. Узнав и записав все детали, он расслабленно вздохнул:
– Все будет хорошо, дорогая.
– Правда? Ты так думаешь?
– Да. Есть только еще один небольшой момент.
– Какой?
– С этого момента, женщина, ты являешься моею женой и твое имя Кейт Джавер.
– Что? – разрыдалась Ирэн, не веря своим ушам.
– Забудь свое прошлое и свое имя. Ты Кейт Джавер. Имя уже менять нельзя. Ты поняла?
– Да, я поняла! – Не обращая внимания на чудовищную боль, обнаженная девушка приподнялась из воды и дрожащими руками обняла широкую
