Эрик в волнении выронил трость и, сдув пыль, раскрыл планшет. Компас и почти все карандаши были на месте. Секретная карта, конечно, отсутствовала, была лишь какая-то ужасная русская фотокопия с нее.
Вот кто, оказывается, нагло выкрал планшет! За утерю карты Эрик, между прочим, получил выговор от начальства. Теперь, когда планшет нашелся, Эрик может доложить причину пропажи, предъявить виновника, и выговор наверняка снимут досрочно, однако как все произошло?
Эрик продолжал рыться в планшете, но никак не мог найти то, что искал. Шилов вдруг заговорил на сносном немецком языке.
— Не ищи, «тигр», я ее сжег!
— Что?.. Сжег фотографию мамы? Я так и знал!
Лицо Эрика потемнело. Все-таки русские на самом деле дикие варвары! Несмотря на бодрые реляции, звучавшие по общегерманскому радио и берлинскому телевидению, мама была очень печальна в тот день, когда провожала его, хотя старалась не показывать виду, чтобы не расстраивать сына.
Эрик с ненавистью уставился в покрытое жирной черной копотью невозмутимое лицо Шилова.
— Зачем ты сжег ее?
— Что за глупый вопрос? Вы сожгли бомбами мою маму, а я сжег всего лишь фотографию. Фюреры приходят и уходят, а мамы остаются. Маму надо было слушать, «тигр»!
Эрик опешил. Неприятный холодок, как предчувствие чего-то нехорошего, снова подступил к сердцу. Откуда этот русский знает о том, что мама была против отправления Эрика на Восточный фронт?
Ох, уж эти русские! Общение с ними остро щекочет нервы и впечатляет до ужаса.
Эрик, теряя всякое самообладание, решительно потряс планшетом перед носом пленного. В волнении он словно забыл, что Шилов понимает по- немецки, и снова перешел на свой неповторимый русский язык.
— Если ты, кабан, сказать, как ист тебе удаваться взять майн планшет, я ист нихт дих убивать. Ферштеен?
— Я тебе больше ничего не скажу, «тигр»!
Эрик в ярости выхватил парабеллум из кобуры. Он медленно навел его дуло Шилову прямо в лоб и холодно положил палец на спусковой крючок.
Вальтер вновь осторожно тронул Эрика за локоть.
— Нет, герр лейтенант, нет. Желе, только желе!
2
Эрик знал, что русские упрямы, но не знал, что до такой степени. Почему бы русскому танкисту не сказать, откуда у него планшет и какова судьба секретной карты? Всего несколько слов, но как они изменят его судьбу!
Эрик отправит его в тыл с прекрасной характеристикой. Люди нужны, танкисты — тем более.
Впереди у него будет совсем другая жизнь — сладкая, жирная свиная тушенка и вкусные русские девочки с нежной розовой поросячьей кожей. Между прочим, за тушенку они будут готовы на многое!
Однако никакие уговоры не подействовали. Танкист молчал.
Эх, русский, русский, все психологические законы, открытые профессором Фрейдом, вдребезги ломаются о твою душу! Непроходимая дикость, поразительное упрямство или какие-то таинственные и непонятные гены укоренились в тебе?
Эрику сделалось дурно. Пора прекращать балаган!
Шилова снова усадили в нескольких шагах от кормы «тигра» и стянули ремнем руки за спиной. Эрик подал знак, и «тигр» стал сдавать задом. Одна из гусениц точно нацелилась в пыльную угрюмую спину русского упрямца.
Гельмут напоследок чувствительно ткнул пленного сапогом в бок, выражая тем самым, как видно, свое глубочайшее презрение. «Тигр» между тем продолжал свое медленное движение.
Вдруг неожиданно левая гусеница слетела с заднего катка и зацепила траком за оборванный край штанов Гельмута. Чудовищная сила мгновенно бросила заряжающего на землю. Гельмут не успел даже пикнуть перед тем, как его затянуло под хищные траки.
Экзекуция сорвалась, едва начавшись. Эрик дико орал, приказывая Вальтеру остановиться. «Тигр», наконец, замер на месте.
Командир и оставшиеся в живых танкисты в диком смятении и ужасе столпились у слетевшей гусеницы. Тело Гельмута не было видно, лишь его сапоги и кусок козлиной ноги торчали из-под пропыленного до невозможности заднего левого катка.
Эрик бесновался, тряс кулаками и орал почти так же, как потрясал кулаками и бешено орал фюрер, когда вдруг узнал о грандиозном поражении под Сталинградом.
