— Есть. В море ходит, — с гордостью ответил смотритель. — Своя семья у него уже. Жена и дочка. Когда возвращается домой из плавания, приезжает на маяк и внучку мне привозит. Егоза еще та! Деда да деда. А вот с женой бывшей я почти не вижусь. Как разошлись двадцать лет назад, так и все. Ну да ладно.
Захар пожевал губами, глядя в звездно-черное окно, а затем нарочито весело произнес:
— Ну что, пройдусь перед ужином, проверю, все ли в порядке. Ты читай пока. Я тебя позову.
— Вы не могли бы дать мне ручку и листок бумаги? — попросила Алина, понимая, что сейчас сюжет книги ее нисколько не увлечет.
— Письмо писать? — улыбнулся Захар.
— Нет. Веду дневник, записываю впечатления. А день сегодня оказался насыщенным.
Старик вышел и вскоре вернулся с кипой бумаги и двумя ручками. Алина поблагодарила и, когда Захар вышел, принялась торопливо записывать свой сон. Как жаль, что тетрадь осталась в доме! Первым делом девушка зарисовала знак, который увидела, затем постаралась передать в деталях гербы. И уж потом записала сам сон, не забывая подробно описывать детали одежды и обстановки.
За этим занятием и застал ее Герман.
— Роман пишешь? — усмехнулся он, кивая на исписанные листы, которые Алина при его появлении сдвинула в сторону.
— Почти, — не стала увиливать она. — Исторический. По мотивам снов.
— Вот как! Интересно. — Мужчина бросил мельком взгляд на ее записи, а затем, спросив позволения, взял один листок в руки.
— Что это? — нахмурился он, рассматривая нарисованные ею символ и гербы.
— Приснилось. Когда я задремала.
— Забавно. Звезда с вогнутым внутрь верхним лучом. Расскажешь, что за сон такой видела?
— Это просто сон, он не имеет никакого значения, — заартачилась Алина, но Герман недоверчиво качнул головой и усмехнулся:
— После того как я убедился в твоих сверхспособностях, уже готов поверить и в твои вещие сны.
— Этот знак мне всего лишь приснился под впечатлением твоего рассказа.
— Может быть. Но про то, что верхний луч загнут — я тебе не говорил.
— А так было на самом деле? В том знаке, который отыскала Вика?
— Да, — ответил после некоторой заминки Герман. — Только тот символ отыскала не она, а я.
— Ты про это умолчал.
— Не было времени посвящать тебя во все подробности, — пожал он плечами. — Пошли ужинать, потом поговорим. Я тебе, кстати, купил все, что ты просила. И еще кое-что для твоего удобства.
— Спасибо, — поблагодарила Алина. Для ее удобства лучше бы, конечно, вернуться к себе домой.
— Если тебе что-то еще надо, скажи, — предложил Герман. Она задержала на нем взгляд. Выглядел он не лучшим образом, хоть теперь на нем и были чистые джинсы и джемпер. Но неестественная бледность, усталый вид и неуклюжесть в движениях красноречиво указывали на то, что чувствует мужчина себя плохо.
— Ты был у врача? — обеспокоенно спросила Алина.
— Был.
— И?
— Сотрясение, пара ушибов и сломанное ребро. Ты оказалась права, — невесело усмехнулся Герман. — Но, главное, жить буду. Пошли ужинать. Есть не хочется, но надо.
Идя следом, Алина отметила, что его хромота стала еще явней. Мужчина не жаловался, но каждый шаг давался ему с трудом.
— Герман, — окликнула Алина его уже в дверях. И, когда он оглянулся, быстро, боясь передумать, попросила: — Купи мне деревянные заготовки матрешек. Их на рынках продают среди материалов для рукоделий. И еще краски. Для росписи по дереву.
Он задержал на ней взгляд. В тусклом свете его глаза казались темными и непрозрачными, но Алина уже знала, что на солнце они светлеют до изумрудного оттенка и становятся такими же яркими, как у мужчины из ее сна. Она ожидала, что Герман удивится и задаст ей вопросы. Или усмехнется, по своему обыкновению. Или отпустит какую-нибудь колкую реплику. Но он вдруг просто улыбнулся и ответил:
— Хорошо.
10
Ужин прошел почти в полной тишине. Захар только спросил, решил ли Герман свои проблемы, и он ответил коротко, без подробностей. Оказавшись на
