– Ты странный. Ты всегда был странным. Я жалел брата, что у него родился настолько больной ребенок…
– Давай останемся каждый при своих интересах. Я – при своих странностях. Ты – при своей новой должности.
– А Людоед – в тюрьме, – закончил Сосновский.
Володя пожал плечами и ушел из особняка дяди. Этот последний разговор означал полный, окончательный разрыв. Не с семьей, нет – дядя никогда не был его семьей. Он не любил его, и общался с ним редко. А с прошлым миром, к которому когда-то он принадлежал.
Уходя из особняка дяди, Володя уходил из старого мира в мир новый, который для себя пока не нашел.
Анатомический театр помещался в одноэтажном флигеле между корпусами старинной больницы. Именно там вскрывали всех, умерших по неизвестной причине и найденных в городе. Там вскрывали и жертв Людоеда, и Володя ехал именно туда. У него не было определенной цели. Просто его мучил один не ясный вопрос. Этот вопрос прозвучал довольно давно – судебный медик отметил это в заключении еще по делу Когана, когда только было совершено первое убийство Людоеда. И вот теперь в памяти Володи этот вопрос всплыл.
Судебный врач ждал Володю в кабинете рядом с прозекторской, и туда отчетливо доносился какой-то сладковато-приторный запах медицинских растворов для трупов. Сосновского сразу стало тошнить.
– Я удивился, получив вашу записку, – сказал судебный врач. – Разве в отчете что-то было не так?
– Все так, просто есть один вопрос, который я хотел бы уточнить. Он мучает меня. В нем есть что-то странное.
– Спрашивайте. Попытаемся разобраться.
– Вы писали про вскрытие Когана о том, что тело потрошил не медик – в смысле, не медик разрезал часть грудной клетки и живот и вынимал внутренние органы.
– Да, это так. Я хорошо помню это. В случае с Коганом убийца сделал разрез косо и наткнулся на ребро. Очевидно, у него не хватило силы либо разрезать межреберную ткань, либо сломать ребро, и он сделал второй разрез вниз, уже по мягким тканям. Человек, имеющий представление об анатомии, медицине и строении человеческого тела, не стал бы делать такой разрез – высоко и в сторону. Он сразу начал бы с мягких тканей, зная, что выше он рискует напороться на ребра. Поэтому я считаю, что убийца действовал методом тыка, не имея никакого представления об анатомии и хирургии.
– В других трех случаях разрез шел так же?
– Нет. Это было заметно только на трупе Когана. В следующих случаях у убийцы появился опыт, и он резал ниже, уже минуя ребра.
– И ни разу не совершил ту же ошибку, что с Коганом?
– Ни разу.
– Скажите, а для того, чтобы разрезать мягкие ткани, необходима физическая сила?
– Нет. Физическая сила необходима только для вскрытия грудной клетки. А такой разрез, как в случаях трех остальных жертв, мог сделать даже физически очень слабый человек. Кстати, точно так же, как и разрез на горле. Для этого тоже не нужна особая физическая сила.
– Давайте пофантазируем… Предположим, что в первом случае, с трупом Когана, убийца – это человек большой физической силы и вдруг он натыкается на ребро… Что можно сделать в этом случае?
– Я не люблю фантазировать. Но… Я думаю, он либо сломал бы ребро, либо стал резать дальше по межреберным тканям. В любом случае, ребро не стало бы для него преградой.
– И сильный человек легко сломал бы его? К примеру, моряк, который постоянно занимался физическим трудом?
– Разумеется. Это не было бы для него преградой.
– Но если предположить, что убийца – человек физически очень слабый… – все допытывался Володя.
– Тогда он поступил бы так, как наш убийца, – стал резать в другом месте. Что вы хотите от меня услышать? – устало произнес судебный врач. – Я могу сказать только, что ваш убийца совсем не силач. Да и есть еще кое-что… Отрезанные пальцы.
– Отрезанные пальцы?
– Именно! Во всех четырех случаях убийца не мог отрезать пальцы с первого раза. Он резал их несколько раз. Сохранились несколько разрезов в разных местах. Так что это явно человек физически не развитый, никогда не занимающийся физическим трудом. Мой вам совет: ищите слабака или даже инвалида. Такие повреждения мог нанести и инвалид.
Из анатомического театра Володя вышел еще больше запутавшимся. Человек физически не развитый? Он вспоминал сильные, мощные руки Геки, мускулистые и загрубевшие, привыкшие к тяжелому физическому труду. Такой человек с легкостью бы сломал ребро и перерезал какие-то пальцы. Почему же убийца резал несколько раз?
Все это мучило Володю, не давало покоя. Вернувшись в участок, он велел привести Геку на очередной допрос.
Полипина не было. В кабинете Володя находился один. Он не то чтобы хотел быть беспристрастным судьей, просто намеревался составить свое собственное мнение, которое сформировать в последние дни было достаточно сложно. Полипин так откровенно не верил в вину задержанного бандита, что задавал абсолютно нелепые вопросы. Володя злился и не мог вмешиваться. Но, к счастью, Полипин уехал, его вызвал начальник Тюремного замка по
