страданиях и рабстве
личности и народа».
Хуа Гофэн.
Вот она, общественно тихая, политически скромная, по бытовому внешне обаятельная фигура.
Кто он?
Министр Общественной Безопасности. Непосредственный начальник генерала Чу.
Босс, патрон, шеф.
Круто.
Хуа Гофэн при Мао — это…
Это, это тоже, что Дзержинский при Ленине. Берия при Сталине. Андропов при Брежневе.
Фигуры все политически тёмные, общественно опасные, криминальные, по бытовому непредсказуемые.
Берия метил на место Сталина. Андропов занял место Брежнева. Правда, в будущем 1982 г. Сейчас на странице нашей книги 1976 г.
Долгая, кровавая эпоха великого Кормчего неумолимо закатывалась, как жгучее солнце на спасительном экваторе за недалёкий горизонт. Быстро, неизбежно, мрачно.
Радио всё чаще выпускало в эфир музыку классического характера: спокойную, лирическую, вечную. И, конечно, грамотно перемешанную с парадной, военными маршами и песнями о Родине. Какой? Кто скажет?
Под репрессивным прессом коммунистической системы народ пахал, выживал и внешне, вроде бы, ни о чём не думал.
Но, конечно, народ не может не думать.
Вопрос — о чём?
Но, над народом всегда есть кто-то повыше:
и ЭТОТ — ОН, всё как-то, постоянно дённо и нощно думает и размышляет: а как он, народец-то, живёт, о чём тайно думает, чем в своих неподконтрольных мыслях промышляет. Знать надо. А то, не ровен час… Тайные мысли, они имеют свойство со временем переходить в бунтарское действие. А это очень чревато… Элита недовольна, когда народ ропщет. Недовольна, когда он молчит, не ликует элите, не кричит на параде — «Виват! Такой-то и сякой-то персоне». Нет раболепия. А это плохо. Надо разделить общество рабов на группы-подклассы: первое — холуи. Холуи по ближе к элите — им заработок побольше. Подхолуйники — следующая колона, им меньше заработок, но больше, чем рабу. Но и следить за подхолуйниками требуется постоянно. Как, впрочем, и за всеми. Иначе, эти сволочи скинут с пьедестала рабовладельцев. Они, рабы, только об этом и думают: и тоже — дённо и нощно. Рабов тоже надо разделить на отдельные группы населения. Иначе — никак. Есть рабы трусливые — бытовики. Они всё сделают для своего рабского блага, лишь бы кормёшка постоянная была, да баба в постели по семейной Конституции. Есть нудящие — эти работящие, но вечно чего-то просят и просят. Они готовы пахать, но подкиньте им, бога ради, на детишек и стариков: кормить надо. Этих ставят в низшее звено вертухайского строя: менты, вояки, бригадиры, председатели холуйских организаций — профсоюзы, комсомол, пионерия, ДОСААФ, спортклубы и т. д. Пусть воруют, но немного. Богатеть — в элиту лезть. Не положено. Порядок, строй, Орда — во всём. Даже в тайных мыслях.
Ну, и, конечно, есть оставшиеся остальные. Этих процентов 8-10. Эти — историческое зло, неистово требуют равенства для всех и во всём. Этих только стрелять. Иначе, вся масса обиженных поднимется на бунт. С протестующей, бурлящей, готовой на всё, бунтующей массой, физически, ещё никто никогда не совладал. С ней бороться можно и нужно только искусно поставленной пропагандой. Лживой, подлой, устрашающей. И, обязательно, провокации против лидеров непримиримых. Показать их в плохом, негативном свете. Отделить от них массу. Вот тогда — строй, система, вечны. Рабы будут пахать в любых условиях.
Нудящие, с палками, будут ходить добросовестно, присматривать очень внимательно за рабами. Иначе, они сами станут полноценными рабами системы. Борьба за выживание среди тупых рабов. Это то, что нужно преступной элите для вольготной, спокойной жизни — не обременённой ничем. Впрочем, требуется дополнительное пояснение; преступная рабовладельческая элита очень обременена продолжением своего рода. Иначе, всё зря. Тогда история не история. Горе историческое. Для этого скрытое многожёнство, скрытое подложество в постель мнимого наследника. Ребёнка назначат и покажут народу. Все династии прерывались буквально на первом втором царствующем рабовладельце. Особенно это заметно на князьях киевских, потом московитских, потом Романовых. История, писанная под заказ — это то, что нужно всегда рабовладельцам. Ленин с Троцким, уже в 1922 году создали Институт Истории при ЦК КПСС. На пятом году правления. Понятно, о чём и как будет писать такой, искренне холуйский орган системы. Именно с этого начинается историческая, антиземная, античеловечная ложь всей рабовладельческой системы. И величие, и богоизбранность, и претензии на последнюю инстанцию в законах, поучениях, дележе военной добычи и прибыли трудовых ресурсов. Вот и всё. В общем. В женщинах — тоже.
Все мы знаем, понимаем, что на месте министра Общественной Безопасности могла работать только личность, особо приближённая к главному
