стороны обломки грудной клетки. Сразу же зажмурившись, отпрянула, снова угодила в капкан из тяжёлых тюков и застонала, не зная, что делать дальше.
Рядом с перевёрнутым экипажем послышались шаги. Милена взглянула туда, надеясь увидеть кого-нибудь из охраны, но это оказался совсем незнакомый человек. Более того, выглядел он до невозможности дико и нелепо. Мужчина был одет в странную одежду цвета сосновой коры. На штанах и свободного покроя куртке по шву шла бахрома из тонких кожаных ремешков, на шее висело ожерелье из каких-то камушков. Но его лицо! Ей никогда не приходилось видеть ничего подобного — всю кожу покрывал волнистые разводы, складывающиеся в сложные узоры. Лицо казалось вырезанным из старого дерева, поэтому она не сразу рассмотрела, где же у него глаза.
Милена вспомнила рассказы о дикарях, живущих в лесу и покрывающих тело татуировками, но даже не представляла, как это может выглядеть на самом деле. Незнакомец присел на корточки, протянув ей руку, что-то сказал на непонятном языке. Баронесса смотрела на его грязную испачканную в крови ладонь, а в ушах звучало предостережение Аделинды. "Неужели сбывается! Я не хочу! Не хочу!". Она затрясла головой, отгоняя от себя мысль о том, что все предсказания знающей могут сбыться. Дикарь понял это по-своему, фыркнул, как рассерженная лошадь, поднялся на ноги и отошёл на несколько шагов. Милена хотела сказать ему, что не отказывалась от помощи, но не знала, сможет ли он понять.
"Неужели не осталось никого, способного мне помочь?", — она попробовала набрать в грудь побольше воздуха, чтобы позвать на помощь, и услышала шорох совсем недалеко от себя.
В человеке, пытающемся преодолеть настоящий лабиринт из оборванной перепутавшейся конской упряжи, с трудом можно было узнать Отто. Видимо он сильно пострадал в стычке, потому что едва мог ползти. Кровь из раны на лбу заливала глаза, он полз, почти не видя ничего перед собой. По пути Отто встретилось тело Сабины. Он попытался протереть глаза, но лишь ещё больше размазал по лицу кровь, превратив его в жуткую маску. Дрожащая рука стала ощупывать лицо мёртвой служанки и Милена поняла, что Отто посреди этого побоища ищет свою невесту.
"Разве я должна бояться человека, который так заботится обо мне. Аделинда наговорила лишнего".
— Я здесь, — тихонько позвала она.
Отто услышал, пополз на голос и вскоре оказался на расстоянии протянутой руки.
— Госпожа баронесса, — хрипло прошептал он, — у нас проблемы. Отряд разгромлен.
Девушка лёгким движением коснулась его лица, провела по щеке ладонью. Отто вздрогнул от прикосновения, слабо улыбнулся дёргающимся уголком рта. Милена осторожно освободила его склеившиеся ресницы от запёкшейся крови, и он смог открыть хотя бы один глаз. Второму досталось больше — совсем заплыл после сильного удара. Голова Отто мелко вздрагивала, взгляд блуждал, и баронесса не была уверена, всё ли с ним в порядке. От лощёного столичного кавалера не осталось и следа. Но, увидев своего жениха таким, настоящим, без примеси актёрства, Милена почувствовала, что он стал ей не безразличен. Будучи послушной дочерью, она согласилась с решением отца, и хотя ей был симпатичен предназначенный в мужья молодой человек, но только сейчас Милена приняла это сердцем. Ей захотелось немедленно успокоить Отто, чтобы он ни в коем случае не винил себя в произошедшем.
— Архиепископ оставил слишком мало людей для охраны. Вам не стоит себя винить.
— Архиепископ?, — он сумел сфокусировать на ней взгляд единственного способного видеть глаза. — Архиепископ… конечно… я забыл.
Милена кивнула и улыбнулась, радуясь, что он приходит в себя. На глаза навернулись слёзы, она не стала их утирать, продолжая ласково гладить жениха по щеке.
— У меня приказ…
— Вы сделали всё, что могли.
— Ещё нет. — Отто криво усмехнулся, в свою очередь, протянул руку и дотронулся дрожащими пальцами до лица девушки.
Она закрыла глаза, чувствуя, как он касается её виска, щеки. Пальцы скользнули вниз, к шее и остановились. Отто натужно закашлялся, выдохнул:
— Простите меня, — и, схватив её за горло обеими руками, принялся душить…
…она почувствовала, что снова может сделать вдох, и стала жадно хватать открытым ртом воздух. Дышать вдруг стало совсем легко, это исчезло давление от упавшего на неё груза. Милена открыла глаза и снова увидела того самого дикаря, проворно убиравшего тяжёлые тюки. Только сейчас она поняла, до какой степени устала, сил на то, чтобы встать, уже не оставалось. Видимо дикарь думал схожим образом, потому что поднял её на руки и перенёс на обочину дороги, положив прямо в траву. Её стебли были не слишком мягкими, но после перевёрнутого экипажа, лежать на них показалось верхом блаженства. Какие-то колючие листья проникли в прореху на платье, теперь неприятно щекотали бок. Девушка попыталась подвинуться, повернула голову и увидела как колышутся высокие стебли травы, будто между ними что-то движется.
Милена забеспокоилась, что это снова Отто, у которого, похоже, помутился разум, но внезапно увидела такое, отчего впору было и самой впасть в безумие. Огромный червяк высунулся из травы совсем рядом с головой и завис прямо над лицом. Он был не толще коровьего хвоста, серый, в мелких синих
