— Вот это — другое дело, а то я начал уже волноваться за твоё здоровье. Если у мужчины во время разговора с женщиной появляется такое выражение лица, значит, дело совсем плохо. Я угадал?
Парень кивнул, и хотел было прояснить ситуацию, но Харди понял всё по-своему:
— Зачем ты так долго с ней ругался? Побледнел весь, чуть сознание не потерял. Нельзя же так цепляться за юбку. Твёрдость прояви — ты же мужчина. Или ей нравится, как ты унижаешься и вымаливаешь прощение?
— Сэр, — он облизал пересохшие губы, и с трудом выдавил из себя: — я не знаю, куда нам идти. Молли не успела мне сказать.
— Что значит, не успела? Вы столько болтали…
— Да не болтали мы!, — заорал Вистан. — Она ещё раньше сказала, что долго теперь не сможет со мной разговаривать, пока не приблизимся на достаточное расстояние…
— Достаточное для чего?, — хмыкнул инструктор.
— Не знаю… Не мучайте меня пустыми вопросами, сэр… Я, кажется, потерял её навсегда…
Харди опустился на землю рядом с ним, положил рядом свой рюкзак и сказал:
— Если прямых указаний не было, давай рассуждать логически. Голем давно уже не пытался запутывать следы и всё время двигался по прямой, кроме тех случаев, когда обходил неровности рельефа. Здесь, конечно, очень плохо с ориентирами, но я заметил одну особенность. Каждый раз, когда голем менял направление, он выбирал склон с большим, чем до этого, уклоном. Не думаю, чтобы у каменного болвана был какой-то особый повод для таких манёвров. А это значит, что нам нужно делать то же самое. Я тебя убедил?
Ему ничего не оставалось, как поверить в правоту инструктора и кивнуть в ответ.
— Тогда вставай. Вещички я уже собрал. И запомни, наша первейшая задача, это поиск пригодной для питья воды, иначе, далеко уйти нам не удастся.
— Да, сэр.
— Вот твоя поклажа, забирай.
Парень накинул лямки заплечного мешка и пошатнулся под его тяжестью.
— Ничего-ничего, — похлопал его по плечу Харди, — дорога под уклон, справишься. У меня такой же вес. Пошли. Потом расскажу, что я туда положил.
Вистан безучастно мотнул головой и двинулся следом за инструктором. Содержимое мешка его волновало не больше, чем самочувствие голема, превратившегося в кучу песка и мелких камушков. Ноги увязали в рыхлой почве, но идти действительно было легко. Харди шёл впереди и о чём-то непрерывно рассказывал, не особо заботясь о том, слышит его кто-нибудь или нет. Изредка он повышал голос и, не оборачиваясь, вопрошал:
— А ты как думаешь?
— Да, сэр, — механически бубнил занятый своими мыслями Вистан и шёл дальше.
Он в который раз мысленно прокручивал разговор с Молли, надеясь отыскать в её словах подсказку или намёк. Любой, пусть даже крохотный и сомнительный.
"Молли говорила… Да! Молли говорила, что инструктор поможет мне справиться с опасностями!".
— Постойте, сэр! У меня возник вопрос!
Харди обернулся так резко, что едва не потерял равновесие.
— Не думал, что ты настолько быстро выйдешь из ступора. Порадовал.
— Сэр, — Вистан позволил себе улыбнуться, чувствуя, что находится на верном пути, — а где в закрытом лесу самое опасное место?
— А я ещё хвалил тебя, как внимательного слушателя…
— Простите меня, сэр. Видимо, я отвлёкся. Не могли бы вы повторить?
— Отвлёкся, — передразнил его инструктор. — Слушай. Чтобы понять, насколько опасно в том месте, где ты находишься, посмотри себе под ноги. Посмотрел? Что видишь?
— Почву.
— Молодец! Ценное наблюдение. Почва сухая?
Вистан присел, зачерпнул рукой пригоршню земли, взвесил на ладони и высыпал обратно.
— С виду сухая, — задумчиво проговорил он, — хотя… следы, которые мы оставляем, выглядят более чёткими, по сравнению с отпечатками ног голема.
— О!, — непритворно удивился Харди. — Да ты и впрямь пришёл в себя. Соображаешь… Так вот, в здешних краях опаснее всего там, где много воды. Во влажных местах у растений закрытого леса совсем другой жизненный цикл. Зародыши отпочковываются от их корней гораздо чаще, чем там, где сухо.
— Нам нужно к воде, сэр.
