— Она жива?
Увидев, что Корнелис отрицательно машет головой, сержант проверил, надёжно ли заперта дверь, и спросил:
— Вы уверены?
— Да. Похоже на действие яда. Но, это не я! Зачем мне её убивать?
— Тише. Не нужно кричать. Сейчас вы вернётесь в свой номер… Вернётесь!, — повторил сержант, видя, что послушник пытается протестовать. — Как только заберёте свою одежду, вылезайте в окно. По скату крыши доберётесь до конюшни. Я буду ждать вас там. Поторапливайтесь.
Корнелис с трудом поднялся на ноги, но дойти до порога ему было не суждено. В коридоре послышались шаги и чьё-то шумное дыхание. Человек остановился возле дверей соседнего номера, постучал и ласково произнёс:
— Магда, деточка! Время вышло! Сообщи об этом клиенту!
Не услышав ответа, хозяин трактира постучал громче и повысил голос:
— Магда! Ты заснула там, что ли?
Послушник медленно опустился на пол и скрючился в углу, словно пытаясь найти защиту у стен.
"Плохо дело. Если его здесь найдут, то и меня могут обвинить в пособничестве. Надо избавляться от этого чернорясника".
— Магда!, — заорал хозяин и принялся колотить в дверь кулаком.
С каждым ударом, Корнелис вздрагивал всем телом и едва не забился под кровать, когда его коснулась рука сержанта.
— Тихо. Хозяин сейчас вернётся со своим ключом и откроет дверь. Быстро лезьте в окно. Я постараюсь задержать погоню.
Послушник кивнул, путаясь в сорочке, пополз на четвереньках к окну. Он кое-как выбрался на крышу, зашатался, едва удерживая равновесие на черепице, и побрёл в сторону конюшни. Крики, раздавшиеся из соседнего номера, заглушили шум закрывающегося окна. Ладвиг открыл дверь в коридор, убедился, что топочущие на лестнице люди ещё не достигли второго этажа и выскользнул из комнаты.
— Что у вас здесь творится?, — Спросил он, остановившись на пороге номера Корнелиса.
— Магда!, — воздевал руки к потолку трактирщик. — Этот ублюдок убил её! Кругом одни убытки!
Ладвиг получил мощный толчок в плечо, и его отбросило в сторону. В комнату ввалилось несколько посетителей заведения, во главе которых оказался здоровенный детина, едва протиснувшийся в дверной проём.
— Магду убили, — тоненько заскулил хозяин и опустился на стул. — Девочку мою…
— Этот?, — хриплым голосом спросил верзила и указал на сержанта толстым как сарделька пальцем.
— Завяжи его в узел, Волдо!, — предложил кто-то. — Пусть знает, как наших обижать.
— Да не, это не он!, — громко крикнули из-за спины верзилы. — Он тоже снизу прибежал, прямо перед нами!
Ладвигу показалось, что он узнал голос кельнера. Такая поддержка была кстати и, стремясь закрепить в сознании крестьян свою невиновность, сержант выкрикнул:
— Тот гад в окно выскочил, не иначе!
Окно действительно оказалось открытым, и туда, в ночную темень, сразу же полезли самые шустрые из присутствующих. Желающих преследовать негодяя нашлось предостаточно, но не все из них оказались достаточно трезвыми, чтобы справиться с задачей. Двое ухитрились свалиться вниз, один повис на краю крыши и громко вопил, чтобы принесли охапку сена, тогда он спрыгнет. Видимо, Корнелис оказался совсем нерасторопным, потому что запас времени не помог ему оторваться даже от подвыпивших преследователей. Радостные вопли известили оставшихся в комнате людей, что злоумышленника уже настигли. Внезапно всё смолкло, и в наступившей тишине было слышно, как на дальнем краю крыши кто-то произнёс:
— Туда ему и дорога, злодею.
Ладвиг спустился на первый этаж, вместе несколькими опоздавшими к основному действию вышел во двор, куда уже перебралась большая часть посетителей трактира. Собравшиеся в круг люди успели где-то раздобыть факелы и теперь рассматривали послушника, лежавшего на земле без всяких признаков жизни.
— Грохнулся с крыши и шею себе свернул, — авторитетно заявил какой-то зритель. — Я сам видел.
— Ничего ты не видел!, — стал возражать другой. — Кто-то из наших на него бросился, чтобы поймать, не рассчитал, да с крыши его и спихнул. Вот, как всё было. А ты позже всех наверх вылез!
— Как это позже всех?! Да я за такие слова…
Началась драка, в которую постепенно вовлеклись почти все присутствовавшие во дворе люди. Ладвиг не стал дожидаться, пока ему тоже достанется, подхватил под мышки Корнелиса и, волоча по земле его ноги, скрылся за углом трактира. Обследовав тело, сержант убедился, что послушник действительно мёртв.
"Скверная история. Не то, чтобы мне было его слишком жалко, но уверен, что смерть обоих чернорясников ещё отзовётся недобрым эхом".
Из-за угла показался трактирщик, освещавший себе путь зажжённым пучком соломы. Увидев сержанта, он недовольным голосом проворчал:
— А я всё никак понять не могу, куда это покойник пропал. Ты не вздумай здесь его закапывать. Утром на кладбище снесём. Хотя, не место ему
