лучше глупой правды; Сладкая ложь милее горькой правды; Врать – не мякину жевать: не подавишься; Врать – не цепом махать: спина не болит; Врать – не устать: было бы кому слушать; На язык пошлин нет: что хочет, то и лопочет; Ложь на охотника, а не любо – не слушай! Не любо – не слушай, а врать не мешай! Не хочешь слушать, как люди врут, – ври сам! Соврал – так переври получше! Со лжи пошлины не берут; Ври, что хочешь: со вранья пошлин не берут; Не солгать, так и не продать; Кто лжёт, тот и крадёт.
Возникшее межнациональное единство в СССР с поразительной быстротой исчезло с его распадом. Возвратился былой индивидуализм. Его характерная черта – отсутствие общественных интересов. Б. Н. Чичерин писал: «Нет в Европе народа, у которого бы общественный дух был так мало развит, как у русских; каждый живёт себе особняком, и никому дела нет до общих потребностей и интересов» (Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Вып. III. Сост. С. К. Иванов. М., 2006. С. 312).
Сосредоточенность на личных интересах породила в нашем народе человека особого типа. Я назвал его куркулячком. Особенно много людей такого типа в Сибири. Каждый из них – себе на уме. Излишней информации о себе от него не дождёшься. Именно о таких сказано: чужая душа – потёмки. Свою энергию куркулячок не растрачивает по пустякам. Инициатива в диалоге остаётся за его собеседником. Похвалу из него можно выдавить только насильно. Слово поздравляю – не из его репертуара. Спросишь – ответит, но сам лишних вопросов не задаёт. Интерес к другому – исключительно прагматический. Всё, что за пределами этого интереса, его не волнует. Какое ему дело до твоей жизни? У него своих забот полон рот. Куркулизм в нашем обществе всё больше и больше набирает силу не от хорошей жизни. Он растёт вместе со страхом перед завтрашним днём.
Несколько слов о благодарности. Существует две её формы – искренняя и неискренняя. В первом случае за словами, выражающими благодарность, лежит подлинная (внутренняя) благодарность, а во втором – ложная (внешняя), за которой кроется расчёт на выгоду. Обе эти формы благодарности нашли отражение в наших пословицах. Искренней благодарности ставится высокая оценка, а неискренней – низкая.
Искренняя благодарность:
Великое слово – спасибо; Спасибо – великое дело; Спаси бог того, кто поит да кормит, а вдвое того, кто хлеб-соль помнит; Своего спасиба не жалей; Своего спасиба не жалей, а чужого не жди; Пожалуйста не кланяется, а спасибо спины не гнёт; Не стыдись, а нагнись да поклонись; Благодарность помни также долго, как и обиду; Благодарность – память сердца; По заступке и спасибо; Спасибо куме, что до кума добра. Чёрствое сердце не знает благодарности; За неблагодарных Бог благодарит.
Неискренняя благодарность:
За спасибо мужик семь лет работал; За спасибо мужичок в Москву сходил, да ещё с полспасиба домой принёс; Подали спасибо, да домой не донёс; Из спасиба шубы не сшить; Из спасиба шапки не сошьёшь; Спасиба в карман не положишь; Спасиба за пазуху не положишь; Спасиба в стакан не нальёшь; Спасиба на зуб не положишь; Спасиба домой не принесёшь; Спасибом сыт не будешь.
Почему во второй группе пословиц мы имеем дело с неискренней благодарностью? Потому что речь в ней идёт о ситуации, в которой работодатель должен был бы дать своему работнику некоторое материальное вознаграждение, но первый отделался от второго одним словом спасибо, за которым в действительности стоит не подлинная благодарность этого работодателя, а ложная. Словом спасибо он прикрывает в данной ситуации свою жадность.
Способность к искренней благодарности нелегко даётся нашему народу. Об этом свидетельствует, в частности, его отношение к своим талантам. С глубокой горечью об этом писали многие наши выдающиеся люди. Вот их очень краткий список:
Н. В. Гоголь: «Клянусь, непостижимо странна судьба всего хорошего у нас в России! Едва только оно успеет показаться – и тот же час смерть! Безжалостная, неумолимая смерть!» (Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Вып. II. Сост. С. К. Иванов. М., 1996. С. 438).
А. И. Герцен: «Что же это, наконец, за чудовище, называемое Россией, которому нужно столько жертв и которое предоставляет детям своим лишь печальный выбор погибнуть нравственно в среде, враждебной всему человечеству, или умереть на заре своей жизни? Это бездонная пучина, где тонут лучшие пловцы, где величайшие усилия, величайшие таланты, величайшие способности исчезают прежде, чем успевают чего-либо достигнуть» (там же. С. 444).
И. С. Аксаков: «Не живётся на нашей русской земле талантам – только посредственности раздолье!» (там же. С. 439).
Н. Д. Дмитриев: «Осыпав цветами свежую могилу, ветреное племя бежит к своему житейскому делу, думая, что всё сделано для великого человека… Есть что-то страшное в этом тупом равнодушии общества, как будто сознающего своё недостоинство перед всем великим и нравственным» (там же. С. 440).
М. Е. Салтыков-Щедрин: «Да, положение русского общественного деятеля имеет мало в себе завидного. Мало того, что он должен работать и создавать: он, сверх того, должен позаботиться и о способах к ограждению и защите… И может он и умирать, и исчезать сколько ему угодно – и никто не заприметит смерти его, ни исчезновения» (там же. С. 442).
И. Е. Репин: «Мы, русские, особенно скупы на похвалы и предпочитаем всякого таланта за всякое проявление, за всякое движение, искание глушить обухом по голове» (там же. С. 442).
