I в. у римского историка Тацита.
В середине VI в., по свидетельству византийского историка Прокопия Кесарийского, венеды разделились на два народа, первый из которых стали называть
Прокопий Кесарийский писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. Равным образом и во всём остальном, можно сказать, у обоих этих вышеназванных варварских племён вся жизнь и узаконения одинаковы. Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды… Они почитают и реки, и нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания. Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они по большей части меняют места жительства. Вступая в битву, большинство из них идёт на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, доходящие до половых органов, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, довольно варварский, и по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы» (Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Вып. I. Сост. С. К. Иванов. М., 1994. С. 27).
Византийский император Маврикий Стратег (539–602) дал своё описание славян-антов: «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения… У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы. Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь. Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер, устраивают в своих жилищах много выходов, вследствие случающихся с ними, что и естественно, опасностей. Необходимые для них вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую» (там же. С. 28).
Древнерусский летописец XII в. Нестор в своей «Повести временных лет» начинает отсчёт Русской земли (Руси) с середины IX в. – с похода князя Михаила на Царьград (столицу Византии) в 852 г. С этого времени русская история прошла через шесть периодов: 1) домонгольский (IX–XIII в.); 2) татаро- монгольского ига (XIII–XV вв.); 3) допетровский (XVI–XVII вв.); 4) петровский (XVIII в.); 5) XIX в.; 6) XX–XXI вв. В последнем мы обнаруживаем внутренние периоды – начала XX в., советский и постсоветский.
В интерпретации каждого из этих периодов русской истории нет единства. Легче всего это увидеть на примере постсоветской истории. Живя на обломках СССР, вот уже не первый десяток лет мы видим борьбу между защитниками социализма и певцами капитализма. В 1991 г. последние взяли верх над первыми. К чему же пришла с тех пор наша страна?
Вот как на этот вопрос ответили Александр Никитин и Сергей Войцинский: «Советский Союз уничтожили внутренние ненавистники русского народа, пробравшиеся на вершину государственной власти, с помощью полууголовного жулья, из рядов которого вышли нынешние "капитаны" российской экономики. Враг внешний в лице коллективного Запада помогал внутреннему врагу рушить государство, но не более того. Именно внутренний враг нанёс русской цивилизации Поражение исторического масштаба и до сих пор продолжает пользоваться его плодами, ворочая рычагами власти в собственных шкурных интересах… Государство из величайшей мировой державы превратилось во второстепенную страну, правда, с ядерным оружием, но с кастрированной армией, разрушенной промышленностью, вымирающим селом, полудохлой наукой и деградирующим образованием. Реальный уровень жизни основной массы населения колеблется между замаскированной и открытой нищетой, а этнические русские физически вымирают, как и некоторые другие народы страны. Русские не имеют своего государства и управляются чужаками, иноверцами и извращенцами… Потеря огромных территорий и десятков миллионов граждан, разрушение промышленности, сельского хозяйства, армии, науки, образования, культуры и т. д. – таковы итоги холодной войны. Об этом и мечтал Гитлер, нападая на СССР. Но это ещё не конец цивилизационной катастрофы, поскольку всеобщая и повсеместная деградация продолжается и усугубляется политикой победителей» (
Не было единства между мыслителями в интерпретации и других периодов русской истории. Возьмём, например, её татаро-монгольский период.
Западник А. И. Герцен писал: «Татары пронеслись над Россией подобно туче саранчи, подобно урагану, сокрушавшему всё, что встречалось на его пути. Они разоряли города, жгли деревни, грабили друг друга и после всех этих ужасов исчезали за Каспийским морем, время от времени посылая оттуда свои свирепые орды, чтобы напомнить покорённым народам о своём господстве… Монгольское иго, тем не менее, нанесло стране ужасный удар: материальный ущерб после неоднократных опустошений привёл к полному истощению народа – он согнулся под тяжким гнётом нищеты. Люди бежали из деревень, бродили по лесам, никто из жителей не чувствовал себя в безопасности; к податям прибавилась выплата дани, за которою, при малейшем опоздании, приезжали баскаки, обладавшие неограниченными полномочиями, и тысячи татар и калмыков. Именно в это злосчастное время, длившееся около двух столетий, Россия и дала обогнать себя Европе. У преследуемого, разорённого, всегда запуганного народа появились черты хитрости и угодливости, присущие всем угнетённым: общество пало духом» (там же. С. 185).
