— Это точно, — тут же согласился Люк и велел: — Давай ко мне в седло. А малой в грузовом седле поместится.
— Мне что, сесть с тобой? — не поняла Мэши.
— Да, потому что так я не прозеваю момент, когда ты надумаешь свалиться. Понимаешь? Держать тебя будет удобнее, а то, чего доброго, сверзишься вниз, собирай после твои кости.
Жак, уже успевший забраться в широкое приспособление для перевозки грузов на спине дракона, зашелся веселым смехом. Люк тоже улыбнулся — сверкнул белыми ровными зубами, отчего лицо его вмиг преобразилось и стало совсем молодым и отчаянно красивым.
Подумав о красоте, Мэши тотчас же обозвала себя дурой. Какая там красота у Всадников? Что она выдумывает? Пялится на собственного врага, как последняя балда, а тот смеется над ней.
— Не упаду я с твоего дракона. — Мэши решительно подняла голову. — Я летала на пангусах и хорошо удерживаю равновесие.
— Вот и хвала Настоящей Матери. Чего тогда ждем?
И Люк, наклонившись, подхватил Мэши за локоть и довольно быстро втянул наверх. Под коленями оказались неожиданно теплые бока дракона, руки легли на мягкий уступ седла, по которому длинным рядом горели крошечные голубые огонечки. Голова дракона двинулась, из пасти вырвалась узкая струя дыма, и Мэши вздрогнула.
— Не бойся, — уверенно прозвучало над ухом, — не упадешь. Я тебя удержу.
В голосе слишком заметные нотки превосходства и насмешки.
— Вперед! — закричал за спиной Жак.
Люк положил руку на шею дракона и слабо хлопнул, сказав:
— Полетели, Енси. Вернемся за продуктами в Бен-А-Элси.
— Куда? — тут же забеспокоилась Мэши.
Но травы вздрогнули, качнулись и уплыли вниз. Ударил в лицо теплый ветер, еле слышно завибрировали под коленями драконьи чешуйки — и полет начался.
— Ничего себе, — пробормотала Мэши, лихорадочно вцепившись в край широкого седла.
— Не бойся, не упадешь. Говоришь, уже летала? — прозвучал над ухом голос Люка.
— Мы летим в пустыню? И мой отец там? Как он?
— Завалила вопросами. Не в пустыню — это раз. Твой отец в моем клане, и мать уже сделала ему перевязку. И сейчас он спит — это два. А мы летим кое за чем. Прихватим и, думаю, успеем добраться до темноты домой. Иначе ночевать нам на острове в море. Ясно?
— На каком острове? — Мэши ничегошеньки не понимала.
Внизу распростерся лес, ставший маленьким и чужим, а впереди заливался розовым небосвод, такой близкий, что, казалось, протяни руку — и коснешься ровных облачков.
— Чтобы добраться в Камлюки, придется перелететь через Соленую Воду, а это путь не близкий. И если не успеем до заката, придется заночевать на островке. Дракон без Светила лететь не может.
— Почему?
— Потому что он впитывает энергию дневного Светила для того, чтобы летать. Он же не живой ящер, который жрет траву и сено. Енси питается лучами Светила и Живым металлом.
— Енси? Ты так называешь свою машину?
— Да, это имя моего приятеля.
— Можно подумать, машина различает имена! — фыркнула Мэши.
— Еще как различает! Позови его, только погромче. Ну давай, не бойся…
С чего это он взял, что Мэши боится? Не боится она вовсе.
— Енси! — Голос унесло ветром куда-то за спину.
Но дракон услышал, повернул слегка голову и повел небольшими круглыми ушами. Смешно фыркнул, будто был не механической машиной, а какой-то домашней ящерицей.
— И что, он понимает человеческую речь? — уточнила Мэши.
— Конечно. Он все понимает, он знает по именам членов моей семьи, и он очень хорошо знает свою работу. Вот сейчас он сам выберет маршрут — наиболее удобный — и доставит нас туда, где я спрятал ящики с зерновыми. Мне им управлять не надо.
Мэши забыла о неловкости, которую только что испытывала, чувствуя плечами и спиной теплую близость Люка. Вид, который открывался ей, наполнял восторгом и какой-то непонятной, дикой радостью. Светило казалось большим и раскаленным, а краснеющий горизонт и розовые отсветы на кронах деревьев и на земле напоминали о близкой ночи. Мир вокруг стал большим и незнакомым, а ветер, бьющий в лицо, приносил неизведанные запахи, от которых кружилась голова и сильно стучало сердце.
