Том: двадцать четыре часа между жизнью и смертью
Я услышал крики еще до того, как открыл дверь.
Келли спросила, почему меня так долго не было и почему боль никак не утихает. Я хотел сказать ей, что все будет хорошо, но это звучало бы глупо. Я нажал на кнопку вызова медсестры, вытер Келли лицо влажным полотенцем, убрал ей волосы с глаз, налил в чашку немного сливового сока и помог сделать глоток. Мы не ходили на обучающие занятия по методу Ламаза, но я помнил некоторые техники еще с рождения Нэта и попытался убедить Келли дышать вместе со мной. Она паниковала.
«Это ненормально, — все время повторяла она. — Что-то не так. Что-то не так. Я точно знаю».
Нахлынула следующая волна спазмов. Она схватила мою руку. Вскоре ее глаза закрылись, рот исказился, а лицо становилось все более напряженным, пока Келли не закричала. Теперь она сжимала мою руку мертвой хваткой и дергала ее так, словно хотела вырвать. Наконец в дверях показалась медсестра. Она была раздражена. Почему же я не дал своей жене сливовый сок?
Мы указали ей на открытую бутылку и попросили снова взглянуть на монитор. Сестра вздохнула. Никаких признаков схваток.
«Вы уверены? — спросила Келли. — Он точно работает?»
Сестра ответила, что оборудование в порядке. Келли снова попросила морфин и поинтересовалась, можно ли отправить сообщение врачу. Медсестра ответила, что в этом нет необходимости. По ее словам, все должно было наладиться, когда подействует сливовый сок.
После того как она вышла, на Келли накатила очередная волна спазмов. В перерыве между ними я побежал на пост медсестер и сказал, что что-то определенно не в порядке, несмотря на показания на мониторе. Я настоял на том, чтобы она немедленно вызвала врача.
В итоге к нам пришел молодой резидент. Увидев, как мучается Келли, он натянул на руку резиновую перчатку и стал осматривать шейку матки. Келли плакала и хватала ртом воздух. Она попросила не делать ничего, что могло бы нанести вред ребенку, на что он попросил не двигаться и ровно дышать.
«Пожалуйста, будьте осторожны, — повторяла Келли. — Пожалуйста, будьте осторожны. Будьте осторожны».
В палате было темно, но света в коридоре хватило, чтобы я мог заметить удивление на его лице. Медсестра тоже его заметила. Скоро должно было начать светать. Келли кричала уже более двух часов.
Пришел другой резидент, более опытный. После того как она осмотрела Келли, выражение удивления отразилось и на ее лице.
— Нам придется отвезти вас в операционную, — сказала она.
Келли дышала так тяжело, что казалось — она вот-вот умрет.
Двадцать четыре недели. Нам говорили, что у ребенка не будет шансов выжить, если он родится до двадцати четырех недель.
Нашей дочери было двадцать три недели и шесть дней. Келли умоляла врача сделать все возможное, чтобы отложить роды.
— Введите меня в кому, — сказала Келли, — и разбудите, когда ребенок подрастет.
Врач покачала головой.
— Амниотический мешок выходит, — сказала она. — Я чувствую две пинающиеся ноги.
Как Келли и говорила.
— Не можете ли вы зашить меня? — просила Келли. — Подвесьте меня вниз головой, только не дайте моему ребенку родиться так рано.
Мне было мучительно слушать это.
Лучше, чем кто-либо, я знал, как сильно эта женщина хотела стать матерью.
Однако я никогда не видел, чтобы она показывала это так открыто, с таким отчаянием.
Мягким голосом врач объяснила, что наша дочь настолько хрупка, что экстренное кесарево сечение — единственный выход в данной ситуации. Она выходила ножками вперед. Ее тело застряло в родовых путях, и, как сказала врач, кровяные сосуды в ее голове могли разорваться.
— Мне жаль, дорогая, но нам нужно ехать, — сказала она.
Келли переложили на каталку. Я был рядом с ней, пока ее везли в операционную, расположенную этажом ниже. Она выглядела такой бледной и напуганной. Я слышал статистику доктора Жермена в своей голове и чувствовал, что она звучит и в голове Келли.
— Мой ребенок, — все время повторяла она, — пожалуйста, помогите моему ребенку.
У двойной двери, ведущей в операционную, меня попросили остаться. Команде врачей нужно было подготовить Келли к операции и сделать ей эпидуральную анестезию. После этого они пообещали меня впустить. Я ходил взад-вперед, думая о том, как Нэт и Сэм еще спят и не подозревают о том, что их младшая сестра сейчас появляется на свет.
