— Когда начинаешь стареть, перестает работать все. Лучше тебе не знать, сколько раз за ночь мне приходилось вставать в туалет…
Я согласно киваю. И правда, лучше не знать.
— Но это не самое ужасное. Тебя отправляют подальше в дом престарелых или в пансионат, просто потому, что ты старый…
Это похоже на среднюю школу.
— А потом знаешь, что случается? — Дедушка делает театральную паузу. — Все вокруг тебя начинают умирать! Сердечные приступы! Инсульты! Рак! Люди, которых ты знал всю жизнь, исчезают. Люди, которых ты любил. Ты можешь себе представить, как это больно?
Я думаю о Брианне.
Один из скейтбордистов подбросил свой скейт в воздух, и до нас доносится смех его друзей.
— Уж лучше быть мертвым, чем старым, — заявляет дедушка. Он комкает в руках коробочку от изюма. — Я все еще голоден, — говорит он.
Анкх
С тех пор как дедушка поселился у нас, в доме кое-что поменялось. Раскладной диван в кабинете всегда разложен, а наши антикварные книжные полки опустели и превратились в открытый шкаф для одежды. В комнате висит тяжелый запах мужских носков и спортивной раздевалки. Когда дедушка не видит, мама опрыскивает кабинет освежителем воздуха.
У дедушки есть свои странности. Он всегда готов к выходу за полчаса до того, как пора идти. Каждый день он выпивает чашку горячего чая, потому что это «полезно для пищеварения». И все время беспокоится о мусоре.
— Мусорные баки надо выставлять на улицу вечером, — поучает он маму.
— Я предпочитаю делать это утром, — отвечает она.
— А если забудешь?
Мама стискивает зубы.
— Не забуду.
— Можешь и забыть. И в твоих баках за две недели скопится куча мусора. Что ты тогда будешь делать?
С дедушкой не нужно догадываться, что он на самом деле имеет в виду, как это иногда приходится делать в разговоре с девочками: у него что на уме, то и на языке. И он всегда выполняет обещанное. Поэтому сегодня, не найдя его нигде после уроков, я начинаю волноваться.
Я жду его на нашем обычном месте — перед зданием школы, у шеста для подъема флага. Стремительный поток несущихся мимо школьников потихоньку превращается в ручеек, но дедушки по-прежнему не видно. Я знаю, что он не бросил бы меня здесь просто так. Тут я вспоминаю, как Николь рассказывала про потерявшихся стариков. У дедушки, конечно, тело подростка, но мозгу-то его семьдесят шесть лет.
Я ищу его у школьных шкафчиков и у кабинета, где у него был последний урок, но безрезультатно. Забеспокоившись по-настоящему, я подхожу к одному из мужских туалетов и зову через дверь:
— Мелвин!
Из туалета выходит Радж.
— Кажется, ты ошиблась дверью, — весело замечает он.
— Мелвина там нет? — спрашиваю я.
— Могу проверить, если хочешь, — предлагает Радж.
— Проверь, пожалуйста, — прошу я.
Через минуту он возвращается и качает головой:
— Не-а!
— Где же он?
Я нахожусь на грани паники.
Радж предлагает:
— Я поищу с тобой. Он наверняка где-то здесь.
Радж проверяет все мужские туалеты и раздевалку, но дедушки нигде нет.
