– Э, милай! Из самого Синда добираемся. Ушли большим обозом – двенадцать людей о десяти повозках, назад, домой, – вчетвером, на четырех телегах.
– Чего так?
Купец оглянулся по сторонам, как будто бы боялся, что их услышат.
– Неспокойно в Орде, едва убечь смогли. На татарву проклятущую сильный враг напал, бой был у них прямо страшнючий. Трупов одних, говорят, – горы. Но врать не хочу, сам не видал.
Новость интересная, главное – никто раньше о таком не говорил.
– Подожди, купец, у хана ордынского, Тохтамыша именем, сила великая. Это кто же осмелился?
– Сами татары говорят – Тимур какой-то.
– Не слыхал допреж, – озадаченно протянул князь. – Из каких краев Тимур этот?
– Про то мне неведомо, но полагаю – басурманин.
– Не из Персии ли?
– Говорю же – не знаю.
– А кончилась битва чем?
– А я не сказал разве? Так разбили татар, прямо начисто. Хан едва убежал, чтобы в плен не попасть.
Вот это известие! Князь на время едва не онемел, но быстро взял себя в руки.
– Что в Орде творится?
– Чужаки бесчинствуют. Сроду купцов в Орде не грабили да живота не лишали. А на стоянке ночной напали на нас, людей из обоза побили. Мы с краю были да лошадей распрячь не успели, вот по темени и ушли потихоньку.
– Может, тати ночные?
– Э, нет! У этих одежда справная – вроде как у дружинников. Да говорят не по-татарски, уж ордынский говор я знаю. Торговал с ними, слова кое- какие понимаю. Из чужаков и были, вот те крест! – Купец перекрестился.
А князь стоял и размышлял. «Это какую же силу надо иметь, чтобы Орду разгромить? Под ханами вся степь – от Волги до Днепра и от Крыма до Руси, да и на Руси от Орды отбиться не могут, сил не хватает. А вот – разбил же какой-то неизвестный Тимур. Кто такой? Откуда? Чего он хочет? А главное – пойдет ли на Русь после Орды или пресытится кровью и богатыми трофеями да к себе уйдет? Вот уж новость так новость! Не зря к обозу вышел, как сердце чуяло».
А по спине холодок пополз: «Ведь против Орды устоять не можем, так сила нашлась еще более злобная да мощная».
– Боярин, ты чего замолк-задумался? Я же и говорю: пока по степи ехали, страху натерпелись. Кругом татары голодные рыщут, а за ними чужаки гоняются. Рубятся насмерть!
– Так их что – и в Диком поле полно?
– Про то и говорю. Как Елец увидели – все ж таки первый русский город, – так от сердца и отлегло. До Руси добрались – почитай, уже дома. Денег вот только нет, кушать нечего, потому товар и продаем. Это лошадям сейчас позавидуешь – в степи травы по пояс стоят.
– А далеко ли чужаков от Ельца видел? – Князь был шокирован услышанным.
– Два дневных перехода обозом.
Так, два перехода – это верст тридцать. Впору тревогу поднимать. Враг под боком, а он и в ус не дует.
– Спасибо, купчина. Новости твои не из радостных, но все же упредил.
– Уходить вам всем надо. Мы сейчас немного поторгуем, поедим да провизии подкупим и уходим поутру.
Тогда удачной тебе дороги, купец! – Князь повернулся и направился в свои хоромы.
Известия от купца тревожные – слов нет, но вдруг он перепутал чего, испугался ночного разбоя? У страха ведь глаза велики, а купец не воин, мог просто растеряться. Хотя на труса он не похож. Судя по разговору и поведению, калач тертый. Да и в Синд очень неблизкий путь, слабаки и новички не ходят.
И все-таки князь надолго заперся в своей горнице. Надо все обмозговать, ведь от правильного решения зависит многое.
Во-первых, надо известить Олега Рязанского: если нападут на Елец, то или Олег пришлет подмогу, или она ему самому понадобится. Потому он готов должен быть.
Во-вторых, следует известить великого князя Московского Василия Дмитриевича – тоже пусть приготовится отпор дать. Ведь войска – их еще собрать из городов да княжеств надо. В Москве, поди, только полк стрелецкий стоит. А на сборы время нужно. Русь велика, и пока из той же Твери или Ярославля войска подойдут, Москва пасть может. Конечно, может предупреждение Федора Ивановича уже не первым будет: у великого князя Московского источников много – вроде лазутчиков, купцов да подкупленных мурз из той же Орды. Уже по-всякому должны известить. Однако и пренебрегать предупреждением не стоит.
