— Хант, ты в порядке? — сунулся к Вейлу какой-то парень.
Возможно, он не был совсем уж незнакомцем. Как и большинство присутствующих здесь. Ведь Клуб-то был студенческий. Но маска скрывала лицо, а я не настолько хорошо знала своих однокурсников, чтобы узнать их в подобных обстоятельствах — стрессе и полумгле.
Теперь я отчетливо видела, что толпа вовсе не так велика, как мне представлялось. Не больше пяти десятков человек. Может и меньше. Да и откуда взяться большему количеству людей? Тут же вроде как сливки общества? А сливок много не бывает.
Оттолкнув услужливого товарища, Вейл сквозь зубы бросил мне:
— Следуй за мной.
Я послушно «последовала», предвкушая разговор по душам и разбор полётов. Но лучше уж это, чем брачная ночь в образе Эммы Дарк. Всё равно из меня роковая красавица как из свиньи апельсин.
Мы поднялись по лестнице и шагнули в комнату, больше подошедшую бы избалованной красавице, чем мужчине. Интерьер и мебель отчётливо воскрешали в памяти французский стиль рококо, с его лёгкостью и кокетливостью. Во всем преобладал белый цвет.
Весьма своеобразный выбор для человека с репутацией Ханта. Как вариант, может быть, комната на самом деле предназначалась не ему? Он просто временно тут остановился?
Едва дверь закрылась, Хант согнулся пополам, весьма выразительно ругаясь и награждая Блэйда такими эпитетами, что я покраснела. «Чёртов сукин сын», — это так, из ласкового. На разминку.
Добравшись до серванта, Вейл достал оттуда рюмку и пузырёк из зелёного стекла. Отмерив тридцать капель, ядрёной синькой собравшихся в стакане, опрокинул, точно водку, даже не разбавляя водой. Я решила про себя, что буду считать ядовито-синие капли лекарством, способным нейтрализовать последствия магии Блэйда.
Не зная, куда себя деть, так и застыла посредине комнаты подобием жены Лота. «Ну, давай! Скажи уже что-нибудь и — покончим с этим», — взмолилась я про себя. А Хант всё медлил, стоя ко мне спиной так, будто боялся увидеть то, что видеть будет неприятно.
Наверное, нельзя его за это винить. В конце концов приложил его Блэйд немилосердно. Во всех смыслах этого слова.
— Он сказал правду?
Голос Ханта звучал невыразительно и тускло.
— Да.
— Это многое объясняет.
Повисла очередная пауза.
— И что теперь? — тихим голосом спросила я, будто боясь, что, если заговорю громче, случится что-то непоправимое. — Что дальше?
Хант, наконец, повернулся, но его повело в сторону и, чтобы не упасть, он был вынужден опереться руками о столешницу.
— Что дальше? Я не знаю. Не уверен. Охотней всего я бы отвернул голову сначала Блэйду, а потом — тебе. Но сделать этого я не могу. С Блэйдом не справился, а тому, у кого лицо Эммы, я вреда причинить не могу.
— Наверное, она и вправду была замечательной? — я ощутила укол то ли ревности, то ли зависти. — Если вы все так без ума от неё?
Хант невесело усмехнулся, но лицо его тут же приняло серьёзное выражение:
— Замечательной? Смотря, как и что под этим понимать. Не исключаю, что у меня просто извращённый вкус на женщин. Скорее всего так и есть.
Поспорить с этим было сложно.
— Когда в жизни можешь получить всё, что хочешь, приятно почувствовать себя настоящим охотником. А Эмма, несмотря на кажущуюся доступность — трудная добыча. Она легко отдаёт тело, а душу её завоевать вряд ли получится. Порою я начинал думать, что у неё и души-то никакой нет. Один расчётливый мозг да рефлексы.
— И что в этом хорошего? — откликнулась я, понимая, что мне моя соседка, с которой поневоле пришлось разделить так много, нравится ничуть не больше, чем другим девушкам в Институте.
Девушкам вообще редко нравятся другие девушки, особенно если на этих других девушек западают все окрестные парни. Каждой из нас хочется быть номер один. А тут я, вроде бы, как и номер один и одновременно с этим — вне конкурса.
— На самом деле ничего хорошего. Всё, чего касается недоносок Блэйд по определению хорошим уже никогда не будет. Он так меня ненавидит, — фыркнул Хант. — Даже смешно.
— Ты причастен к смерти его девушки. Как же ему тебя не ненавидеть?
— К смерти его девушки? — непонимающе нахмурился Хант, пытаясь вспомнить или понять, о чём я веду речь. — О какой девушке ты говоришь?
— Об Иланте Кадэр.
Хант нахмурился ещё сильнее:
— Об Иланте Кадэр? Не понимаю.
— Ну, она же вроде как была Жертвой Эммы Дарк?
