— Ах, да! Та несчастная девушка, что утопилась в озере прошлой весной.
— Вот именно! Если бы не ваши дурацкие игры, если бы не ужасная деятельность клуба…
— Постой-постой, — вскинул ладони Хант. — При чём здесь Клуб?
— Как это, при чём тут Клуб?! Ты издеваешься?! Вы заигрываете людей до смерти! И ты ещё спрашиваешь?!
Взгляд Ханта сделался настолько выразительно красноречив, что я осеклась.
— Мы заигрываем людей до смерти? — засмеялся он. — Что ты под этим подразумеваешь? Смерть от сексуально-алкогольных излишеств в молодом возрасте наступает редко, а те элементы перчика, что добавляют сражения и пытки, тоже не смертельны.
Я слушала, пытаясь понять, кто из них двоих меня дурит? Ханту в этот момент отчего-то верилось больше Блэйда.
— Блэйд так описал тебе обстановку?
Я кивнула:
— Не только Блэйд. Но и Эвелин. И Винтер.
Во взгляде Ханта проскользнули понимание, насмешка и сочувствие:
— О, Эмма! Или незнакомка в теле Эммы! Шабаш — это не темномагический обряд, как, может быть это и было когда-то. В наше время это всего лишь лишний повод собраться вместе и повеселиться. Нувориши и снобы одинаково стремятся попасть в Клуб для поднятия статуса ну и, конечно, приобретения связей, что могут оказаться им полезны в будущем.
На мгновение я поверила. Но потом вспомнилась перепуганная девушка, умоляющая не назначать её Жертвой, вспомнилась Аза и Иланта.
— Возможно, что в действительно всё не так ужасно, как мне преподнесли, но невинным предприятием ваш гадюшник не назовёшь.
Хант дёрнул бровью:
— А я этого и не утверждал. Здесь легко можно развратиться, разочароваться в себе и в людях, отчаяться и покончить с собой. Но никто никого не убивает. И, если на то пошло, нигде не стоит буклет с просьбой войти. Люди сами приходят, сами стремятся сюда. А что касается Иланты? — он в задумчивости потёр подбородок. — Даже не знаю, что тут сказать? Во-первых, Иланты никогда не была среди Жертв, а уж об Охотниках и говорить не приходится. А, во-вторых, Иланта никогда не встречалась с Блэйдом, насколько я знаю.
— Что?! Да я сама говорила с ней! Я слышала, как…
— Ты не могла говорить с мёртвой.
— Она спасла меня от Блэйда и мы…
— Всё понятно, — с усмешкой кивнул Хант. — Кто ты такая на самом деле? Откуда ты попала в тело Эммы? Судя по всему, ты ведь вообще не из нашего мира, так?
Я кивнула.
— И там, где ты жила раньше, некромантов не было.
— В моём мире вообще магии нет.
— Я так и думал. Как тебя зовут на самом деле?
— Алина.
— Ну так вот, Алина, некромант способен заставить пойманную им душу подчиняться его воле. Да и куда ей деваться? У кого просить помощи? Кто её услышит? Чисто теоретически, другой некромант, имеющий иные моральные устои. Но как до него докричаться, если ты в плену, никем не видимый и неслышимый? Такой дух, полностью контролируемый своим хозяином, будет делать всё, что ему прикажут. Думаю, в случае с Илантой всё так и было.
— Не может такого быть!
Перед глазами стояло лицо Блэйда в тот момент, когда Иланта появилась перед ним на берегу озера. И когда он хотел скинуться с башни. Дело даже не в том, что я сомневалась в наличии у него таланта так достоверно притворяться, просто — зачем ему это?
— В этом мире может быть всё. Но я не настаиваю. Хочешь видеть в Блэйде образ героя печального образа — твоё право. Хотя кто угодно скажет тебе, что этот костюмчик ему велик непомерно.
— Не тебе говорить о героях, — отрезала я.
— Верно. Не мне.
— На самом деле мотивы Блэйда уже не так важны. Разбирайтесь между собой сами, меня это не касается. Куда важнее другое.
Я запнулась, глубоко вздохнув перед тем, как сказать самое важное:
— Ты ведь хочешь, чтобы вернулась настоящая Эмма? А я хочу вернуться домой. Свои условия Блэйд выдвинул. Что мне ему передать? Ты согласен?
Запрокинув голову, Хант внезапно расхохотался. Смех у него был истеричный и неприятный. Отсмеявшись, он с иронией вновь посмотрел на меня.
— Либо Блэйд сумасшедший, либо даже не знаю, что им движет.
