Деяния данов. Том 1

{10.18.10} За опросом свидетелей следовал строгий приговор судей, основанный исключительно на показаниях свидетелей. Если обвиняемый признавался полностью виновным, он уже ничего не мог сказать в своё оправдание; [в качестве наказания] он терял честь, имущество, отправлялся в изгнание из страны и лишался права быть принятым на военную службу. Всякому, кто посягал на его жизнь^a, полагались слава и освобождение от наказания. ₂Приговор выносился вне зависимости от того, присутствовал ли при этом обвиняемый или нет. ₃Даже то, что обвиняемый находился где-то далеко, не могло служить ему защитой; показаний свидетелей и решения судей было достаточно для его осуждения, выступления этих двух сторон вполне хватало для свершения правосудия, самому же обвиняемому ‘не позволялось приводить какие-либо доводы в свою защиту’.

{10.18.11} Лишь после этого брал слово король и спрашивал присутствующих, все ли одобряют решение суда. ₂Сам он играл на суде лишь роль слушателя, предоставив вести судебное разбирательство своим воинам, так как считал недостойным осуждать людей, которым он в своё время оказал милость. ₃Поэтому, стыдясь назначать строгие наказания тем, ‘чья доблесть была ему хорошо известна’, он передавал поданные на его суд дела на рассмотрение своей курии, предпочитая молчанием доказывать свою снисходительность, чем приговором свидетельствовать о своей жестокости. ₄После чего, выслушав ответ своих воинов, в том случае, если оказывалось, что все присутствовавшие на тинге были согласны с принятым судебным решением, того, кто был осуждён, обычно спрашивали, по суше или по морю он предпочитает отправиться в изгнание. ₅Дело в том, что король предпочитал наказывать своих подданных изгнанием^b, а не смертью, стараясь проявлять по отношению к ним не жестокость, но, [напротив], давая им право выбора способа передвижения¹³⁵.

{10.18.12} Если осуждённый выбирал передвижение морем, его товарищи по дружине всей толпой сопровождали его [на берег], где, дав ему судно, вёсла, съестные припасы и доверху наполненный водой сосуд, стояли на берегу, выжидая, пока не скроются из виду либо его вёсла, если он плыл с их помощью, либо парус. ₂После этого все немедленно повторяли недавнее решение суда [о виновности] изгнанного и произносили ужаснейшие проклятия в его сторону, ‘единодушным решением всех воинов приговаривая его к самому суровому наказанию’. ₃В случае если штормом беглеца прибивало к берегу, его считали врагом и немедленно подвергали наказанию за преступление против дружины; его [бывшие] товарищи с яростью нападали на него и приводили в исполнение вынесенный запятнавшему себя своим злодеянием смертный приговор. ₄Таким образом, осуждение к изгнанию было сопряжено не только с позором, но и с угрозой [смерти].

{10.18.13} Если же изгнанный с воинской службы предпочитал покинуть страну сушей, то его также всей дружиной провожали до леса и после того, как он уходил, ждали до тех пор, пока он, [по их мнению], не ушёл достаточно далеко. ₂3атем войско три раза оглашало лес сильными криками, делая это столь громко, что эхо от них разносилось по всему лесу, дабы изгнанник уже никогда, даже вследствие [какой-либо] своей ошибки, не стал более к ним возвращаться. ₃Лишь после этого вырвавшаяся наружу их неумолимая суровость’ выносила виновному смертный приговор, причём, дабы не считалось, что ‘наказание налагается на человека ещё не осуждённого’, все [присутствующие] приносили торжественную клятву. И получалось так, что тот, ‘кто изгонялся из блестящего воинского братства’, теперь, будучи объявлен вне закона, ‘должен был вести позорную жизнь скитальца’.

{10.18.14} Таким образом, ‘вследствие налагаемого судом тяжёлого наказания нарушитель воинского устава лишался доброго имени’ и доводился до самого униженного состояния. ₂Король стремился наказывать бесчестьем, а не лишением жизни, полагая, что наказание позором более действенно, чем наказание смертью. ₃Если впоследствии кто-то из его дружинников встречал осуждённого и позволял ему уйти безнаказанно, хотя имел на одно копьё или на одного человека больше, то он разделял его позор, так как побоялся наказать его за преступление. ₄Таковы были правила изгнания с воинской службы тех, ^{(л. 106)}|| ‘кто не разделял заведённых при дворе у короля обычаев’. ₅Вот до какой степени в прежние времена ‘законы служили для воинского звания щитом от всякого позора’!

{10.18.15} Если <обвинитель>^a не мог доказать вины обвиняемого путём свидетельских показаний, обвиняемый мог привести с собой шесть своих товарищей по дружине, которые, поклявшись, могли оправдать его, и, таким образом, доказать свою невиновность в том преступлении, в котором его обвиняли. ₂Если кто-либо из дружинников нанёс обиду другому воину, не зная о том, что тот является его товарищем по службе, то он тоже должен был привести вышеозначенное число свидетелей, чтобы клятвенно свидетельствовать о том, что произошедшее было следствием ошибки.

{10.18.16} Те, кто был осуждён этой торжественной клятвой и признан виновным указанным выше способом, лишались счастья, и [в дальнейшем] им сопутствовали [одни лишь] невзгоды; дело в том, что епископы всех трёх королевств торжественно подвергали виновных в таком преступлении [ещё и церковному] проклятию. ₂Таким образом, поддерживаемая сразу двумя столпами <дисциплина в его [войске] >^a опиралась как на королевскую власть, так и на авторитет церкви, и, как можно заметить, то, что решили люди, подтверждалось [в нём и] Божьим приговором. ₃Строгость этого закона положила конец всем несогласиям, покончила с раздорами и погасила мятежи, вернув в королевское войско мир [и спокойствие]. ₄Однако впоследствии то ли из-за лени, то ли из-за доброты [позднейших] государей суровые положения этого устава были смягчены денежными пенями. ₅Впрочем, это [послабление] не относилось [к обвинению] в избиении [другого] палкой, поскольку палкой было принято отгонять лишь собак. ₆Вот с каким вниманием наши предки