себя его сестру и как супруг вёл себя с ней сурово и высокомерно, Канут решил, что тем самым он ‘презрел священное таинство брака’, после чего, возложив на него вину за это и желая отомстить за осквернение супружеского ложа, отправил свой огромный флот в Норманнию141. 3Чуть погодя во время этого похода он получил печальное известие о смерти [ещё и] Харальда142, однако, ‘посчитав свой долг перед страной [удачно завершить] этот поход более важным, чем своё личное горе’, он продолжил вести своё войско так же стремительно, как и прежде, не потеряв при этом ни присутствия духа, ни решимости исполнить своё намерение. ‘Отдельное несчастье не смогло заставить его отвести свой взор от главной задачи, стоявшей перед всем войском’. 4Вот с каким ‘беспримерным самообладанием’ в этих [трудных] обстоятельствах и в это [тяжёлое] время ‘он смог проявить себя и как сильный духом отец, и как деятельный вождь’, дав прекрасный образец своего мужества и в том, как перенёс смерть сына, и в том, как стремился покончить с врагом. {Бегство Рихарда} 5Узнав об этом, Рихард поспешил своим бегством предотвратить его нападение и отправился на Сицилию.
{10.20.1} Между тем тяжкие ратные труды подорвали здоровье Канута. Поняв, что ‘силы оставляют его’ и смерть близка, он созвал знатных людей, приказав им не возвращаться домой прежде, чем будет завершена война. Он сказал, что у него нет сомнения в их победе, если ‘его погребальное ложе они поднимут на свои плечи’ и понесут его бездыханное тело перед рядами сражающихся, как будто он продолжает возглавлять своё войско. Когда же противник будет обращён в бегство, он, желая, чтобы над его прахом возвышался блистательный памятник, {Канут похоронен в Родомаге} велел похоронить себя в Родомаге. За это они должны пообещать свободу жителям этого города. Галлы легко примут это условие, когда узнают, что после этого враг покинет их пределы и что этой небольшой платой смогут избавить себя от большого страха. 20, сколь же велика была доблесть умирающего короля, который [даже сейчас] ‘больше думал о своих оказавшихся в крайне трудном положении воинах, чем о своей жизни’!
{10.20.2} И получилось так, что живые смогли спастись благодаря совету умирающего. 2Смертное ложе с его телом, которое воины несли перед своими рядами, придало данам уверенности в победе, словно он был ещё жив, так что можно казать, что после смерти удача благоволила Кануту не меньше, чем при жизни. После этого даны просили жителей Руана разрешить похоронить своего вождя в их городе, обещая за это покинуть их страну. 4Неприятель [сразу же] ‘принял это условие’ и предоставил им в своём городе место для упокоения праха Канута. Таким образом, вняв тому, что король говорил им о битве с врагом, о заключении мира, о месте захороненияa и о самих своих похоронах, после его смерти воины пошли в бой, неся на плечах тело своего умершего государя, а одержав победу,(л. 107)|| похоронили его и [благополучно] возвратились восвояси, забрав с собой лишь [необходимые им в дороге] припасы.
{10.20.3} {Похвальное слово Кануту} Так закончилась жизнь Канута, и никто из наших королей не заслужил большей славы, чем он, хотя некоторые из них и одержали больше блестящих побед. 2Молва была к нему благосклонна, возвеличив его [и без того] большие деяния, так что своей известностью он затмил тех, кто [на самом деле] и не уступал ему славой своих подвигов. 3В то время как сияние славы прочих людей покрыл мрак забвения и ‘тлен прошлого’, молва о подвигах Канута жива уже очень долго, постоянно обновляясь в потоке человеческой памяти, ведь [при жизни] этот весьма отважный и благочестивый король о вере заботился ничуть не меньше, чем о своей державе. 4Широко прославившись благодаря своим ратным подвигам, он с ещё большим рвением обратился к мирной жизни. Основав за государственный лёт во многих местах обители клириков, он увеличил новыми постройками [и без того] значительное число храмов, [а также], ‘желая повысить у всех уважение к священническому званию ([чувство], которое он и сам всегда питал к клирикам), — он значительно его приумножил’, делая им щедрые подарки из принадлежавших короне богатств. {Первым привёл в Данию монахов} 5Монашеское сословие он также оставил [после себя] ещё более возвысившимся, так как считал необходимым показать, что стремится не только к ратным подвигам, но и к проявлениям благочестия, одинаково желая обрести известность и в том, и в другом. 6Благодаря его усердному стремлению в достижении этой цели, его слава сияет так ярко, что, меж тем как выдающаяся воинская щблесть других отважных королей была предана забвению, ‘многочисленные рассказы о его славных свершениях’ навечно останутся в памяти грядущих поколений.
{10.21.1} {Свено} Между тем сын Эстриды Свено, дожидаясь [возвращения] Канута, находился в Англии. Дабы иметь возможность своевременно предотвращать дерзкие намерения местных жителей отложиться [от Дании], он рассредоточил своё войско по крепостям, не желая, чтобы подозреваемые им англы могли свободно занять эти укрепления и вооружиться против него143. 2Как только весть о смерти Канута Постигла норвежцев, они, считая постыдным для себя [далее] подчиняться иноземцам, тут же сбросили с себя господство данов {Королём Норвегии стал сын св. Олава Магнус} и поддались сыну Олава Магнусу по прозвищу Добрый, передав ему власть над своим королевством. 3Дело в том, что его отец был известен своей святостью, и это снискало ему расположение простых людей. 4Не довольствуясь тем, что [за благочестие] отца они платили любовью самому Олаву, своё расположение они перенесли также и на его сына.
{10.21.2} {Канут, 74-й король [Дании]} Между тем Канут, хотя измена норвежцев и поразила его не меньше, чем слух о смерти отца, испугался, что в случае начала войны с соседями за время своего отсутствия он сможет потерять Англию, и потому решил, что более
