— Я подполковник Ким, начальник городского отдела милиции. Прошу принять мои извинения за неадекватные действия моих подчиненных около поста ГАИ «Южный». Вы можете продолжать свой путь.
Ермолай облегченно расслабился, пожал протянутую руку. Медленно выдавил:
— Извинения приняты. Надеюсь, вы понимаете, что некоторые наши действия и поступки были продиктованы исключительно служебной необходимостью.
— Да, конечно.
«Раз отношения с милицией наладились, — подумал Ермолай, — то неплохо было бы доложить по своей службе», — изрек:
— Товарищ подполковник, разрешите мне воспользоваться телефоном на посту и сделать звонок по линии ГРУ.
— Прошу, — показывая рукой на помещение поста ГАИ, ответил подполковник.
Он и следом Сергеев направились к зданию поста.
В помещении подполковник взял трубку и спросил:
— Вас соединить с капитаном Смеловым?
— Так точно.
Подполковник покрутил диск аппарата и передал трубку Ермолаю. Услышав в трубке голос, он вымолвил:
— Здравия желаю, у аппарата лейтенант Сергеев.
— Это капитан Смелов, здравствуйте. Слушаю вас.
— Передайте в центр, что я сегодня утром благополучно прибыл в Улан-Удэ. В данный момент следую далее по заданному маршруту.
— Спасибо, лейтенант. Счастливой дороги.
— Спасибо, — ответил Ермолай, передал трубку подполковнику.
Они вышли на улицу. Подполковник явно хотел что-то сказать. Но Ермолай опередил:
— Я очень спешу. До свидания.
Пожал протянутую руку подполковника и быстро направился к своей машине. Подойдя, решительно заскочил в кабину, машина сразу тронулась с места…
На улице рассвело, из-за тучек несмело выглядывало солнце. Урин держала хорошую скорость. Вид у нее был серьезно-озабоченный.
— Меня точно не посадят? — спросила напарница.
Ермолай уже сообщил ей, что начальник горотдела милиции Улан-Удэ извинился за своих подчиненных.
— Милиционер, в которого ты стреляла, жив. Действовала ты правильно. Так что, точно не посадят, и прекрати эти переживания, — бодро ответил Сергеев. — Мы, считай, уже выполнили важное государственное задание. Уверен, что нас с тобой наградят.
— Тебя может и наградят, а меня…
— Урин, прекрати ты эти разговоры! Смотри, какая хорошая сегодня погода. Сегодня мы приедем домой, ты увидишь свою маму. Надо радоваться жизни!
— Я в Доме приезжих по радио слышала сводку Совинформбюро, — положение на фронтах очень тяжелое. На отдельных участках наши оставили позиции, отступили.
— Идет страшная война, — вымолвил Ермолай. — Враг силен, его сразу не разбить. Мы должны сделать все, чтобы победа была за нами.
Слева по ходу движения стали появляться пригорки. Дорога то поднималась вверх, то шла вниз.
Внезапно справа на горизонте показалась удивительная и величественная сине-зеленая гладь.
— Великий и священный Байкал! — восхищенно вымолвил Ермолай. — Ваше море.
— Точно, начальник, — подтвердила Урин. — От него вся округа кормится рыбой.
Вскоре они оказались на берегу озера, шоссе проходило совсем близко от береговой линии. Рядом проходила железная дорога. Небольшие заснеженные горные склоны утопали в зеленой растительности — кедры, сосны, ели, лиственницы. Ермолай любовался изумительными видами.
«Какая здесь все же умиротворительная, гармоничная природа», — восхищенно раздумывал…
— Нам надо хорошо покушать, — вымолвила Урин, — предлагаю заехать в деревню Танхой, к моей бабушке.
Ермолай вспомнил, как в прошлый раз бабушка плотно и вкусно их накормила. Правда, сразу вспомнил и неприятный инцидент с местными парнями. Вымолвил:
— Можно. Только мы ее не сильно побеспокоим?
— Однако, нет, — впервые после инцидента на посту ГАИ улыбнулась напарница. — Она будет очень рада нам.
— Тогда — заедем!
