держать форс. С коллегами выпьете за встречу, закусите. Передай от меня привет Ковалю.
«Какой он башковитый», — подумал Ермолай, бросил:
— Спасибо, Николай Максимович…
Глава 7
Хмурой и какой-то серой показалась Ермолаю река Фонтанка. Да и родное здание ленинградской конторы Госбанка, внешне вовсе не пострадавшее от бомбежек, показалось каким-то чужим и незнакомым. Правда, в самом здании внешне мало что изменилось, тот же вестибюль, та же красивая лестница с ажурными перилами. Впрочем, есть и изменения. Лежат какие-то мешки в проходе, стоят ведра, лопаты, ломы, бочки с водой…
Сергеев прошел к кабинету управляющего конторой. Секретарши в приемной не оказалось. Он тихо вошел в большое помещение со старинной мебелью и огромными напольными часами. В кресле за рабочим столом в неизменном видавшем виды сером костюме и очках сидел управляющий Коваль. Он что-то быстро писал.
«Волос совсем не осталось у старика, похудел», — прикинул Сергеев и громко произнес:
— Здравствуйте, Илья Исаевич, — шагнул к рабочему столу хозяина кабинета.
Коваль оторвался от писанины, вопросительно-недовольно взглянул на вошедшего военного в шинели.
— Вам что, товарищ?
— Илья Исаевич, это я, Сергеев Ермолай.
Коваль медленно поднялся, внимательно рассматривая гостя, широко улыбнулся.
— Ермолай! Приехал! Молодец! Очень рад тебя видеть…
Майор Истомин находился в кабинете руководителя ленинградского отдела ГРУ ГШ Красной армии, подполковника Чехова. Хозяин кабинета эмоционально, размахивая руками информировал московского гостя о сложной ситуации в городе.
— …Абвер пачками забрасывает своих людей в город. Трудности их поимки заключаются в том, что это наши люди. Как правило, бывшие военные, попавшие в плен и давшие согласие работать на фашистов. Они знают все наши порядки и беспорядки, да и документы, благодаря спецам Абвера, у них в порядке. Эти агенты устраивают диверсии, убивают людей, сеют слухи и панику, распространяют лживые листовки. А у нас катастрофически не хватает людей. Почти всех здоровых горожан отправили на фронт. У меня в подчинении три с половиной человека…
Истомин внимательно слушал. И чем дальше, тем все более и более хмурился…
Коваль и Сергеев уже два часа сидели за столом и вели разговоры. Управляющий, искренне обрадовавшийся появлению Ермолая, не умолкая говорил о трудностях работы конторы, о трудностях жизни в блокадном городе, недостатке продуктов питания.
Ермолай внимательно слушал, изредка задавая вопросы. Они уже выпили четвертинку, закусили выставленными гостем продуктами. Пришлось гостю ответить и на массу вопросов хозяина кабинета.
— …Да, вот еще одна свалившаяся недавно напасть, — вспомнив что-то, энергично продолжал слегка захмелевший Коваль. — В городе стали появляться фальшивые рубли. Казалось бы, город в блокаде, не хватает всего, и кто-то умудряется изготавливать фальшивые деньги. Причем, эти лже- деньги очень высокого качества. Представляешь, Ермолай, и плотность бумаги соответствующая, и графика качественная, эмблемы очень четкие, — мягко ругнулся.
— Это диверсии фашистов, — изрек Сергеев.
— Да? — удивленно вымолвил старик. — А я как-то об этом не подумал.
Уже прощаясь, Коваль вымолвил:
— Я слышал, что капитан НКВД Ципок оказалась фашистской разведчицей? Что она пыталась угнать наше золото немцам, и что она убита. Это правда?
Ермолай вспомнил эту необычную женщину: серо-зеленые глаза, приятные черты лица, привлекательная улыбка, светлая кожа, каштановые волосы, хорошо подогнанная военная форма, «специфические» духи… А также мчащийся к Финляндии состав вагонов со слитками…
Ответил:
— Да.
