– Вовсе нет! – спешно заверил парень.
– То-то, – кивнул ликвидатор и, переведя взгляд на пожилого мужчину, сказал:
– Простите, сэр. Ошибка вышла.
– Ошибка… – проскрипел незнакомец. – Из-за ваших ошибок у нас теперь дома нет!
– Мои соболезнования, сэр, – не придумав ничего лучше, сказал Богут.
– Соболезнования… Совести у вас нет, – с укором произнес мужчина и, вырвавшись из рук рядового, вышел из кабинета.
«Еще один недовольный старик, – думал Богут, провожая русского рассеянным взглядом. – Молодые нас побаиваются, им есть что терять, а эти… Эти хотели дожить пять – десять лет вдали от «цивилизованного мира», тихо и спокойно, но чертов цивилизованный мир, увы, добрался сюда раньше, чем они двинули кони. И черт его знает, что лучше – провести остаток жизни в ночлежке, беженцем, или получить пулю в лоб от разозленного солдата и позволить душе отправиться на встречу со Всевышним? Я бы, пожалуй, предпочел второй вариант…»
Едва старик скрылся из виду, Богут повернулся к переминающемуся с ноги на ноги рядовому. И как втолковать патрульным, что не стоит тащить к нему всех подряд? Как объяснить, что потенциальный Мамонт должен быть не меньше шести с половиной футов ростом и иметь специфическое телосложение, исключающее узкие плечи и бедра?
Наверное, лучше не требовать от солдат невозможного, иначе, в попытке «просеять» незнакомцев через сито критериев, они рискуют упустить настоящего Мамонта.
– Ведите очередного заключенного, – буркнул ликвидатор и снова уткнулся в журнал.
Однако не успел солдат выйти за дверь, как Богут окликнул его:
– Рядовой!
– Да, сэр? – живо отозвался тот.
– Приведите мне сейчас из шестой камеры некоего… – Ликвидатор сверился с записью. – Адама Портера.
«Посмотрим, что там за майор…»
По этому парню, напротив, нельзя было предположить, что он представляет старший офицерский состав: ссутуленный, со слегка осунувшимся лицом, вновь прибывший скорей подтверждал сведения из журнала, чем слова Джеральда Грина, – Богут практически не сомневался, что стоящий перед ним парень имеет звание не старше сержанта.
– Присядь.
Адам подчинился.
– Вы, значит, сержант?
– Эм-м… – Заключенный кашлянул в кулак, зыркнул на Богута исподлобья и снова спрятал взгляд. – Ну да. Сержант Портер.
Поведение Адама немало удивило ликвидатора. Честному человеку, которому нечего скрывать, обычно не свойственны подобные стыдливые ужимки. Особенно Богуту показалась подозрительной фразочка «Сержант Потер» – как будто вновь прибывший убеждал сам себя в том, что он именно сержант.
«Неужели я ошибся и насчет него тоже? М-да, видимо, действительно старею – раньше подобных типов видел насквозь…»
– И что же стало с твоим взводом, сержант?
– Они… они все погибли…
Он будто пересказывал по памяти книгу. Явно лжец, да притом – отвратный.
– Можешь поподробней об этом?
– О чем?
«Он как будто избегает называть меня «сэр» – в отличие от предыдущих заключенных. Вполне возможно, я просто придираюсь, но птицы высокого полета нередко отвыкают от подобного обращения – как раз из-за высоты полета!»
– Ну, о том, как погиб каждый из твоих бойцов. Мне надо знать их имена, к слову. – Богут взял со стола ручку и, склонившись над журналом, казалось, приготовился записывать. – Давай же, продиктуй их мне!
Портер выпучил глаза от удивления. Такого поворота он явно не ожидал.
– Ну… там были Джонсон… Картер… МакНил… Бронсон…
– А еще? – поторопил собеседника Богут.
– Зеллер… Джонсон…
– У тебя было два Джонсона в отряде?
– Ну… да. Фамилия довольно распространенная…
– Да, бесспорно. Называйте остальных.
Адам подчинился. Когда он замолчал, Богут еще некоторое время сидел и хмуро смотрел на получившийся список.
– Скажи мне, сержант Портер, – наконец разлепив губы, произнес ликвидатор, – это просто досадная случайность, что фамилии твоих бойцов в точности
