Будь я чуть менее сдержан, наверняка бы ахнул – до того невероятным казалось такое странное совпадение. Что же получается, эти четверо тут за тюрьмой приглядывают? Но почему их пост находится не в здании тюрьмы, а снаружи?
– Я вообще не пойму, на кой черт нас заставили пялиться в эти долбанные мониторы, – буркнул Крупье, – если там и так с десяток надзирателей бродит?
– Нам же все доходчиво объяснили еще утром, – с умным видом произнес Ушастый. – Начальство хочет, типа, исключить любую возможность побега…
– Да какой, к дьяволу, побег? – Крупье, судя по тону, разозлился не на шутку. – У этих парней в карманах нет даже ложки. Или они что, зубами решетку перегрызут?
– Слушай, ну че ты завелся, старик? – раздраженно вопросил Рыжик. – Из-за карт?
– В жопу твои карты, – холодно заявил Крупье.
– Да о таком месте все мечтают! – Веснушчатый мордоворот сделал вид, что не услышал колкости приятеля. – Сиди себе, потягивай пиво, в картишки играй да иногда на мониторы поглядывай, не случилось ли там чего.
– Пиво… Ха! – едко усмехнулся Крупье, скользя взглядом по экранам. – Это только до того момента, как сюда не нагрянул старший надзиратель.
– На кой мы ему упали? – фыркнул Ральф.
– Заканчивайте уже, – буркнул Ушастый, покосившись в мою сторону, – тут все же посторонний.
– Я все равно не понимаю, о чем вы говорите, – с глупой полуулыбкой соврал я.
– Парень тридцаху… ну, или типа того прожил в Эль-Бургане, – хмыкнул Ральф. – Да он, наверное, и не понимает, че там, на мониторах-то, правда, Сэм?..
– Тебя послушать, так он, типа, не умней пещерного человека, – фыркнул Ушастый и, залпом допив пиво, швырнул бутылку в помойное ведро. – Это гребаный двадцать первый век, тут у всех мобильники, компьютеры, прочая ерунда. С чего б ему в мониторах не шарить?..
– Ну ты и зануда, – окинув его насмешливым взглядом, заявил Ральф.
Ушастый ничего не ответил – только презрительно фыркнул и отвернулся.
Я только этого и ждал. Мой взгляд заметался от экрана к экрану, стараясь запомнить малейшую деталь, ведь, возможно, мне никогда больше не представится возможности взглянуть на тюрьму изнутри… ну, кроме того единственного раза, когда я войду в здание, дабы вывести оттуда капитана Грина.
Из разговора четверки пьяных кретинов я понял, что их мониторную комнату организовали совсем недавно «с целью предотвращения возможного побега» (почти копирайт). Получается, старшие офицеры в курсе, какова моя цель? Или они просто перестраховываются? Будь я на их месте, скорее, первым делом обезопасил бы полковника Ричарда Уайлдера, который руководит Кувейтской кампанией, и его свиту – в конце концов, раз я отправил к праотцам продажного майора Харриса, почему бы мне сейчас не грохнуть кого-то из приближенных Тейлора?
И тем не менее Легион отнесся к предотвращению возможного побега весьма серьезно. Сам собой напрашивался резонный вопрос: почему так получилось? Слишком предусмотрительные? Или меня действительно кто-то сдал? Попахивает предательством, да только я никому ничего не говорил, а значит, утечка произошла по вине Жука и его босса… Но неужели столь продуманный человек, как Гарри Гопкинс, допустил бы подобное?
Теряясь в догадках, я продолжал смотреть на экраны и фиксировать каждую хоть мало-мальски важную деталь, постепенно добавляя объема эскизу тюрьмы в моем воображении. Камеры одна за другой наполнялись людьми: в первой пятеро, во второй столько же, в третьей отчего-то четыре, в четвертой заключенных снова полдесятка, а вот в пятой их целых шесть… и среди них –
Капитан Джеральд Грин.
Я в момент его узнал, ведь совпадение с фото было стопроцентное, будто снимок сделали только вчера: острые скулы, темные глаза, черные, как смола, волосы и волевой подбородок с ямочкой… Единственное отличие от снимка заключалось в щетине, но, учитывая, что капитан не первый день проводит в заточении, в ее появлении нет ничего необычного.
Решив не тратить время понапрасну, рассматривая мою цель, я снова взялся за воображаемую модель тюрьмы. Вот и в коридорах люди появились – правда, уже в форме Легиона; пара человек скучает в комнате для отдыха, но остальные снуют по этажам туда-сюда, то и дело косясь на крохотные камеры, с помощью которых за ними приглядывают их собственные надзиратели.
А некоторые, то ли самые смелые, то ли самые глупые, спят прямо на посту.
– Смотрите-ка, что за идиот? – усмехнулся Крупье и ткнул пальцем в экран номер шесть, где бедолага солдат, прислонившись к стене затылком, дремал с открытым ртом. При этом он потешно извивался всем телом, словно червяк, насаженный на крючок и еще не успевший испустить дух.
– Чего там? – лениво бросил Ральф.
Отрывать задницу от дивана он, судя по всему, не собирался. Рыжик же на призыв сослуживца и вовсе не обратил никакого внимания – как пялился на лежащие перед ним карты, так и продолжил. Он то ли до сих пор злился на Крупье, то ли только что крупно проигрался: его четыре карты в сумме давали двадцать три, в то время как у соперника было ровнехонько двадцать.
