думала, что у него все же есть надежда. Но влюбилась ли я в него?!
Нет! Нет и еще раз нет!
Черт, а если все-таки да?!
Глава 10. Догадаться
Масляные фонари бросали золотистые блики на идущую мелкой рябью воду канала, по которой скользило бессчетное количество лодок. Нас обгоняли, плыли навстречу, просили дать дорогу или же попросту кричали приветствия и пожелания доброго вечера. Лодка Арвида Римерина — большая и устойчивая — никуда не спешила, как, впрочем, и ее хозяин, устроившийся напротив меня на обитом бархатом сидении под небольшим навесом, защищавшим нас от ветра и от слишком уж любопытных глаз.
Мы как раз проплывали под мостом, на котором уличные музыканты наигрывали незатейливый мотив, собрав вокруг себя приличную толпу. Один из них запел, и Арвид Римерин едва заметно усмехнулся. Речь шла о любвеобильной красавице, которая каждый день отдавала свое сердце, а также прочие части тела встреченным мужчинам, а вот певцу так и не дала…
И я нахмурилась. Вот еще!..
Впрочем, прогулка с лиором Римерином могла бы показаться мне вполне приятной, если бы я себе постоянно не напоминала, что с ним надо держать ухо востро. Но иногда я все же забывалась. Например, когда он принялся расспрашивать о моих занятиях магией, затем попросил продемонстрировать что- то из последних заклинаний. Похвалил мой полупрозрачный светящийся щит, пусть и с небольшими прорехами, со сложным заклинанием которого я провозилась несколько часов, дожидаясь приезда Арвида Римерина. Его неподдельный интерес мне льстил, а несколько дельных замечаний пришлись как нельзя кстати.
Затем мы заговорили о Святых Плясках, но от лиора Римерина я не узнала о болезни ничего нового. Быть может, кроме того, что она не была заразной. Вспыхнув в одночасье, отняв разум у группы людей, она не передавалась дальше, как, например, болотная лихорадка, переносимая ветром. То есть последующие контакты с заболевшим не приводили к новым заражениям.
Меня почему-то не оставляло ощущение, что о Святых Плясках Арвид Римерин знал куда больше, чем рассказал, но проверить эту теорию мне так и не удалось. Вместо этого мы вдоль и поперек обсудили настроения в Фрисвиле, аккуратно затронув тему протестов возле дворца этерийского Наместника. После чего я спросила у него о цели приезда в Город Ста Каналов. Не была уверена, что ответит, но он ответил, и я крайне удивилась.
До этого мне казалось, что Арвид Римерин прибыл в Фрисвиль обеспечивать безопасность архиепископа Хъорта.
— Нет же, Кимми! — он протянул мне бокал вина, стоявший нетронутым на маленьком столике перед нашими сидениями. Рядом с пузатой бутылкой из толстого темного стекла пристроилось золотое блюдо с роскошными гроздьями черного винограда. На соседнем алела черешня, а факела, пристроенные на носу и корме, бросали отблески на нежно-золотистые бока персиков.
Пригубила — вино оказалось терпким, но сладким, — решив, что травить он меня не станет. Не стал. К его чести, этериец вел себя вполне корректно, рук не распускал, и лишь иногда смотрел на меня так, словно давно уже снял мое темно-синее платье с узким лифом и скромным квадратным вырезом, украшенным золотой тесьмой, а теперь любовался во всей моей наготе…
— Я ищу потерянные артефакты Лургии, — заявил он. — Именно их след привел меня в Фрисвиль.
Признаюсь, такого я не ожидала! Подавилась вином, закашляла, и Арвид Римерин заботливо похлопал меня по спине, хотя никто его об этом не просил.
Он… Его вообще никто и ни о чем не просил, а от его внимания мне было слегка не по себе! Хотелось, чтобы наша прогулка, а с ней и первое из четырех свиданий, уже закончилась. Но вместо этого мы плыли, все дальше и дальше удаляясь от особняка Вестерброков.
Свернули с канала Ореш на Большой Императорский, проследовали мимо внушительного Дворца Наместника, Ратуши и Храма Первого Пришествия. После чего, выйдя в открытое море, где качка оказалась куда сильнее, пересекли бухту, и я полюбовалась красными парусами заходящего в порт этерийского военного фрегата. Затем свернули в Массану, квартал, известный тем, что веселье здесь не утихало до самого рассвета.
Вот и сейчас вдоль канала прогуливались продажные девицы с распущенными волосами, в ярких платьях, едва прикрывавших бедра и совершенно не прикрывавших груди, предлагая себя многочисленным прохожим. Одна из них, завидев нашу лодку, помахала призывно, а затем, грозя упасть в канал, принялись нетрезво проситься к нам — разбавить компанию и повеселиться уже втроем. Лиор Римерин на предложение не отреагировал, я же, вздохнув, отвернулась. Два рядом.
Прогулка затягивалась, но, кажется, переживала по этому поводу лишь я одна. Арвиду Римерину, судя по его виду, все очень нравилось. Мадлен кокетничала с гребцом, устроившись с ним на корме. Мне же ничего не оставалось, как «наслаждаться» обществом этерийца. Впрочем, собеседником он оказался интересным, к тому же был крайне привлекателен в своем неизменном черном. Правда, одежду с золотым коршуном на груди он приберег для
