Фрэнк начал:
— Можно мне просто проверить, если…
— Хорошо, да, — сказал Клинт. — Но делай все быстро. Необратимое повреждение мозга начнется через три минуты, и я не знаю, сможет ли даже сверхъестественное существо обратить это вспять.
Фрэнк поспешил к Уилли, упал на колено и положил пальцы старику на горло. Он посмотрел на Клинта.
— Его часы остановились. Я должен начать сердечно-легочную реанимацию.
— Минуту назад, ты был готов убить его, — проворчал Рид Бэрроуз.
Офицер Трит, который думал, что он видел уже все возможное дерьмо там, в Афганистане, застонал.
— Я не понимаю. Просто скажи мне, что нужно, чтобы вернуть моего ребенка, и я это сделаю. — Кому именно было направлено это заявление, было непонятно.
— Никакой СЛР. — Клинт повернулся к Эви, стоявшей с опущенной головой. Что, как он думал, было хорошо, потому что она не могла не видеть мужчину, лежащего на полу.
— Это Уилли Берк, — сказал Клинт. — Его страна приказала ему служить, и он служил. В эти дни он выходит добровольцем в пожарной дружине, чтобы бороться с весенними лесными пожарами. Они не берут за это никакой платы. Он помогает на каждом благотворительном ужине, который общество
— Он был очень хорошим тренером, — сказал Джаред. Его голос наполнился слезами.
Клинт продолжал.
— Он ухаживал за сестрой в течение десяти лет, когда ей диагностировали раннее наступление болезни Альцгеймера. Он кормил ее, он повсюду разыскивал её, когда она внезапно уходила из дому, он менял ее обгаженные подгузники. Он приехал сюда, чтобы защитить тебя, потому что хотел поступить правильно и по совести. Он никогда в своей жизни не причинял вреда женщине. Теперь он умирает. Ты позволишь этому свершиться? В конце концов, он ведь просто какой-то мужчина, верно?
Кто-то закашлялся из-за дыма, дрейфующего по Бродвею. Мгновение никакого другого звука не было, затем Эви Блэк закричала. Лампочки лопнули за защитными сетками. Двери камер хлопнули, открывшись, а затем закрылись со звуком, который был похож на аплодисменты железных рук. Несколько мужчин в группе Фрэнка закричали, один из них таким высоким голосом, словно был маленькой девочкой шести или семи лет.
Ордуэй повернулся и побежал. Его шаги эхом отдавались в коридоре с бетонными стенами.
— Поднимите его, — сказала Эви. Дверь ее камеры открылась вместе с остальными. Как будто никогда и не были запертыми. Клинт не сомневался, что она могла уйти, когда пожелает, в любое время. Крысы были только частью ее театрального представления.
Клинт и Джаред Норкросс подняли обмякшее тело Уилли. Он был тяжелым, но Эви взяла его, как если бы это был не более чем мешок с гусиными перьями.
— Ты сыграл на моих чувствах, — сказала она Клинту. — Это было жестоко, доктор Норкросс. — Ее лицо было торжественным, но он думал, что видит проблеск оживления в её глазах. Может быть, даже веселья. Она охватила талию Уилли левой рукой и положила правую руку на матовые, пропитанные потом волосы на затылке старика. Потом прижала свои губы к его рту.
Уилли содрогнулся. Его руки поднялись, и обняли Эви. На мгновение старик и молодая женщина оставались в объятиях. Потом она отпустила его и отошла.
— Как ты себя чувствуешь, Уилли?
— Чертовски прекрасно, — сказал Уилли Берк. Он сел.
— Боже мой, — сказал Рид Бэрроуз. — Он выглядит лет на двадцать моложе.
— Меня так не целовали с тех пор, как я учился в школе, — сказал Уилли. — Если когда-нибудь вообще целовали. Мэм, кажется, вы спасли мне жизнь. Я благодарю вас за это, но думаю, что за такой поцелуй не жалко и жизни.
Эви улыбнулась.
— Я рада, что вам понравилось. Мне тоже понравилось, хотя это было не так хорошо, как победа в
Кровь Клинта больше не бурлила; измождение, и последнее чудо Эви остудили её. Он с недоумением вспомнил то чувство ярости, которое испытывал совсем недавно, словно мужчина, смотрящий на незнакомца, который вломился в его дом и захламил кухню, делая себе экстравагантный и сытный завтрак. Он чувствовал себя постаревшим, печальным и ужасно уставшим. Он хотел бы просто пойти домой и присесть рядом с женой, разделяя с ней пространство и не говоря ни слова.
— Джиари, — произнес Клинт.
Фрэнк исподлобья смотрел на него, как на какого-то безумца.
