— Твою головку это не должно занимать. У тебя брат есть, слыхала?
— Слыхала. Артур. Только не видела. Он на отца похож или на маму?
— На отца был похож. Мне нужно туда съездить, Солли. Я должен повидать твоего брата, даже если Сэсс будет возражать. Надеюсь, ее возражения не примут насильственный характер. Мне не хотелось бы еще больше испортить с ней отношения.
— Твоему интересу к моему малолетнему братцу я вижу только одно разумное объяснение. Его тоже угораздило. Ну что ж, мужчины и Могущественные, это ваши дела. Но ты должен непременно рассказать мне о семье.
— Почему бы тебе самой не навестить их? Я тебя мог бы с собою взять.
Солли решительно замотала головой.
— У меня может возникнуть слишком сильное искушение остаться там. А моя сказка — здесь. Ты езжай, а я потом сама тебя найду. Или позову, как сегодня. У меня большая власть, Рэй. Я думаю, больше твоей. Основа твоего Могущества — Сила, а моего — Искушение. Так что я круче тебя. Здесь меня опусти.
— Ты пройдешь сквозь посты?
— Не беспокойся. И вот еще что.
Башмачки из узорной кожи коснулись земли.
— Тебе пастись на воле еще два года. Можешь гоняться за дриадами, если хочешь, хотя я посоветовала бы тебе тратить драгоценное время с большей пользой. А потом… помни… Ты мой, Рэй.
Дрожь воздуха вокруг Королевы стала гуще, подернулась крупной рябью. И она исчезла. Растворилась. Откуда-то донесся ее затихающий прощальный смешок. Рэй хмыкнул и потряс головой. Она делала из него дурака, но у него были дела поважнее, кроме как потакать скучающей Королеве. Он почувствовал, что пришло время навестить Тримальхиар.
* * *
— Артур, я не хочу, чтобы этот человек здесь появлялся!
Саския и Артур Клайгели стояли у окна своего Замка в Тримальхиаре, скрытые от нескромных взоров кружевной занавеской, и смотрели на пустынную площадь перед дворцом, где ожидал разрешения или запрещения войти высокий молодой воин, сидевший на могучем вороном жеребце, неподвижный, как снятая с постамента бронзовая статуя.
— Прости, мама, но по-моему в твоем отношении к нему доминирует безосновательная истерика.
— Артур, ты не должен так со мной говорить.
— Я бы и не хотел, поверь мне. Но сейчас я вижу, что ты неправа. Я знаю, тебе не нравятся Могущественные, и этот человек причинил тебе душевную боль, но он же сделал это не нарочно. А отец хотел, чтобы Рэй бывал в Тримальхиаре. Я знаю, что леди Джейн была против, и что именно для разговора о нем она приезжала к нам в последний раз. Она покинула Тримальхиар не очень-то обнадеженной, верно?
— Они называют его воплощенным Злом, Артур. Его появление в Волшебной Стране предвещает войну. А война так недавно уже прокатывалась над Тримальхиаром. Возможно, ты прав, и я чувствую к нему неприязнь скорее по привычке, чем из-за того, что моя боль все еще жжет меня. Я просто боюсь того, что он может принести с собою новую беду, даже если и сам не желает этого.
— Он приехал поговорить со мной, и отказывать ему в этом было бы нелепо и грубо, мама. Я не думаю, чтобы у него к нам было какое-то зло. Отец называл его другом.
— Санди склонен был безоглядно доверять слишком многим, и был случай, когда это здорово его подвело. Что, если Рэй уделяет тебе какое-то место в своих планах? Что, если он намерен использовать тебя?
Артур засмеялся.
— А разве Совет не намерен меня, да и тебя использовать?
Мама, неужели ты совсем отказываешь мне в мозгах? У нас гость, а не враг на пороге. Позволь мне принять его самому, а если ты не хочешь его видеть, то можешь к нам и не выходить.
— Я буду рядом, — сказала мать. — Хотя ни ты, ни он не заметите меня. И если что…
Она смолкла, увидев его легкую… и такую знакомую усмешку. Если действительно произойдет ссора, его врожденное Могущество защитит его лучше, чем любая материнская забота. Иногда она боялась назвать сына другим именем, так он напоминал в мелочах, в том числе и досадных, своего отца. Была, однако, и разница. Воспитанный женщинами, Артур в отличие от Александра отлично разбирался во всех оттенках не только ее настоящих, но и будущих, и даже всего лишь возможных чувств и не раз демонстрировал ей умение показать тщету негативных эмоций. Он позволял ей говорить с Могущественными от его имени, но если бы захотел делать это сам, она не сумела бы его остановить. Из-за Могущества она потеряла всех, кто был драгоценен для нее, остался только сын. Она страстно желала уберечь хотя бы его. Но Артур, очевидно, не хотел, чтобы его защищали.
* * *
Получив разрешение, Рэй вошел в холл дворца и огляделся.
Здесь, как и в кладовых его Замка, казалось, замерло время. Пустынно, прохладно и тихо. Зеленоватый свет лился из высоко расположенных окон первого этажа, и в переплетении лучей сложная лесенка, отделанная белым пенолитовым кружевом, выглядела подвешенной в воздухе и совсем невесомой. Он уловил краем глаза какую-то тень, затаившуюся в боковом проходе, но, быстро повернув голову, обнаружил, что там никого нет. Он был почти уверен, что у той тени длинные рыжие волосы, и что ее стройное тело задрапировано льющимся черным шелком. Она по-прежнему предпочитала не встречаться с ним, хотя не могла отказать себе в удовлетворении любопытства. Рэй уже отчаялся вернуть ее расположение. Но, как бы там ни было, в Тримальхиар он ехал не из-за Сэсс.
Дробный стук подошв разнесся по гулкой внутренности Замка Клайгель, Рэй вскинул голову и увидел мальчишку, торопящегося к нему навстречу, прыгая через три ступеньки.
— Полегче! — крикнул он. — Не то спиной узнаешь их количество.
Артур засмеялся.
— Ты не стал бы повторять за женщинами, если бы знал мою удачу. Извини, мы не ждали гостей, и потому здесь немного не парадно, но друзья не нуждаются в показухе, верно?
— Согласен, — кивнул Рэй. — И я ведь к тебе не под развернутыми знаменами. Мать дома?
— Дома, — ответил мальчик.
— Ясно.
Встретившись глазами с Артуром, он понял, что ясно и тому.
— Пойдем в библиотеку, — предложил Артур. — Я попрошу подать туда для тебя завтрак.
Рэй сделал протестующий жест.
— Я не рассчитывал на гостеприимство Сэсс… то есть леди Клайгель, и — прямо с постоялого двора. Не беспокойся обо мне.
Они неторопливо поднялись на третий этаж Замка, где, как и десять лет назад, располагались личные покои семьи, в том числе и кабинет- библиотека.
— Что молчишь? — спросил Артур Рэя, устроившегося в кресле и быстрыми взглядами изучавшего интерьер.
— Соображаю, как бы не ляпнуть что-нибудь такое, что тебе уже надоело слышать. Постоянные причитания на тему твоего сходства с отцом, например.
Артур вздохнул.
— Да, и чертовски тягостно чувствовать себя вторым изданием. Что мама, что леди Джейн, что бабушкино привидение! Носятся со мной, точно с писаной торбой, и окружают почтением, которое я вовсе не заслужил. Ну да ладно. Как твои дела? Я слыхал, ты шумишь?
— Я буду воевать с эльфами, — хмуро сказал Рэй. — Но я не хотел бы воевать с Белым троном. Твой отец все-таки наложил очень сильный отпечаток на мою жизнь.
— Я же его практически не знал, — пожаловался Артур. — Я только еще начинал задавать вопросы, а единственный человек, который мог на них ответить… или захотел бы искать ответы вместе со мной, уже оставил нас. У меня уйма вопросов по содержанию Белой книги! Ты, может, не знаешь, — пояснил он, уловив вопросительный взгляд Рэя, — Белой книгой назвали жизнеописание Александра Клайгеля, составленое по его запискам, беллетризированное и дополненное воспоминаниями леди Джейн. Но там больше вопросов, чем ответов, и никто из живущих не собирается вносить ясность. Почему отец, к примеру, так легко сдался? Ведь в его распоряжении был Источник живой воды. Принимай себе каждый день с утра по полпинты, и гарантировано здоровье и долголетие.
— Интересная штука этот Источник, — проронил Рэй. — А ты вообще слыхал, чтобы на одного и того же человека эта штука действовала дважды? И, может быть, она излечивает только явные, полученные насильственным путем травмы? Он, может быть, и пытался.
По лицу Артура было видно, что этот вопросик он отложил в памяти. Он кивнул.
— Потом эти лебеди. Как принадлежность к стае связана с Могуществом? И если связана, почему Люитен не заинтересовался леди Джейн, хотя знал, что она тоже волшебница?
— Скорее всего, — рассудил Рэй, — не связана никак. Он же сам удивлялся тому, что Могущество селится в смертной оболочке. И если каждый волшебник — ангел, то кто тогда я? Разве что для равновесия он сочинил стаю воронья?
— Нет, — возразил Артур, — это несерьезно. Люитен — художник, он не пошел бы дважды по одной тропке. Мир несимметричен. И вот еще что. Люитен упомянул, что растерял свою стаю. Всю. Что лебеди разлетелись, и он не может их собрать. Но лебеди после смерти летят в Облачную Цитадель, чтобы отдохнуть и получить новое задание.
— Противоречия нет, если лебеди стали мечами, — предположил Рэй. — Волшебные мечи не каждый век ломаются, а что, кроме излома, можно счесть
