тем менее он возвышается. Величайший подвиг Богочеловека Христа совершен им в бесславии, в поругании от людей, и местом подвига были собственно невидимые основы вселенной — сердце земли, где сокрыта была сущность человека.
Последней эпохе истории свойствен особый вид героизма. Самый акт избрания христианской веры в эпоху Антихриста есть акт героический. Ему свойственен героический риск, ибо избрание совершается на основании одного только творческого прозрения. В эту эпоху христианство будет затеряно между неисчислимым множеством враждебных ему учений. Встреча с христианством и узнание в нем замысла Божия о мире, несмотря на то, что оно целиком отрицает всю закономерность природы и ставит образ совершенной вселенной, заведомо непостижимый естественным развитием, есть шаг в трансцендентное. Это — акт отчаянной решимости, восстание против всего порядка существующей вселенной.
Но этим не исчерпывается героизм христианства в последнюю эпоху. Мало того, что в эту эпоху не видно святых и узнание истины предоставлено одному только творческому прозрению человека без той достоверности, какую дает доверие к живущему на земле святому, постигаемому по закону личности. Падает соборная аскетика, и весь уклад жизни самым резким образом противоречит тому, что открылось умозрению. Если в древности быт был проникнут тяготением к трансцендентному Царству Божию, если повседневная жизнь протекалав окружении символики Царства Божия, в последние времена быт будет санкционировать бывание земное, ориентируясь на учение о развитии или эволюцию. Героизм проявится в том, чтобы среди враждебной обстановки, участвуя в скучной экономической машине общества, притом не имея ясного знания воли Божьей, в каждом данном случае верно следовать во всем заповедям Божьим, не забывая постигнутого в творческом прозрении Царства Небесного.
23. Существенным моментом в героизме является риск. Риск обуславливает трагический характер героизма. Трагизм творческого героизма в его трансцендентном риске. Риск веры в том, чтобы на основании доверия к любимой личности, постигнутой по закону личности, перестроить всю жизнь и настроить всю деятельность. Трагизм в том, что и других творец влечет по найденному им пути, указывая через свои творения отдаленные реальности. Таким образом он берет на себя смелость советовать людям действия, которые имеют последствия для них не только в этом мире, но должны повлиять на их вечную судьбу.
24. В этом смысле творчество в некоторой мере родственно священству. Трагизм священства в том, что человеку не святому, а имеющему лишь волю к святости, дается власть в вечности, власть вязать и решать на небесах, какой не имели древние пророки. Творец подобным же образом дерзает возвещать то, что он считает истиной, объявляя ложью противное. Он дерзает судить истине и лжи, дерзает и других влечь к открытым им истинам, тем самым как бы беря ответственность за их вечную судьбу.
25. Это творческое дерзновение не есть гордость; и этот суд истине и лжи не есть осуждение. Наоборот, такого суда требует от человека Христос, и отрекаться от этой власти судить — значит отрекаться от человеческого достоинства. Да и невозможно отречься от этой власти, ибо и тот, кто, страшась метафизического риска и сгибаясь под бременем непосильной задачи, стал бы считать, что везде есть истина, что все утверждают одно и то же, что все сходятся в том, что утверждают и расходятся в том, что отрицают, — тот, кто будет искать покоя душевного в таком малодушном отказе от творческого акта прозрения в истину, уже судит истине и лжи самым этим отказом.
Не следует смешивать гордости и сознания власти, не хищением присвоенной, а данной свыше для руководства ко спасению такова власть священника связывать и разрешать на небесах, такова творческая власть: утверждать и отрицать.
Гордость хочет отдельности от других ради личного могущества, власти ради власти. Сознание же творческой власти исполнено желания радоваться только о бытии другого; это власть без упоения властью.
Следует помнить, что говоря о творческом прозрении я не имею в виду исключительной гениальности. Всякий акт суждения об истине и лжи, совершаемый человеком, есть акт творческого проникновения. И в этом смысле творчество свойственно всем. Творчества мировоззрения не может избежать никто.
26. После того, как уяснены основные черты антихристова учения, следует пояснить, почему оно должно быть отвергнуто. Общий ответ таков: потому, что оно отвергает самую мысль о вселенском спасении. Ведь вначале исследования я положил требование спасения вселенной, принятое мною без всяких доказательств. Антихристово учение отрицает самое это требование выхода из вселенной, которая существует, из той соединенности в ней света и тьмы, которая породила томление духа, побудившее к философствованию. Антихристово учение отрицает самое требование преображения вселенной и убеждает, что уже в этом мире со всем его нынешним строем возможно Царство Божие.
27. Неправедно понимание Антихристом творчества. Очень важно, что художник творит только символы. Хотя ему и кажется, что он созидает нечто не бывшее еще до сих пор, но за-символической действительности он не творит, а лишь открывает ее в символах. Ново только переплетение вселенной сетью умозрений. Гениальный писатель проникаетв души различных людей и других приводит с собой, но нового он не создает. Гений пронизывает вселенную лучами интуиции, открывает многим зрение разных сущностей. Ценность творчества именно в создании символов. Художник сознает, что он еще в области дискурсивного мышления. Он знает мимолетность своих видений и спешит закрепить их помощью вещества. Вещество он заставляет служить созерцанию идей; так он связует тончайшей связь. столь далеко расстоящие полюсы вселенной, как небесные идеи и плотное вещество.
Но вместо того, чтобы ограничить область творчества созиданием символов Вселенной Грядущей, Антихрист с презрением вовсе покинет эту область творчества. Вместо того он будет предлагать постижение законов существующей вселенной, чтобы на основании этого самим построить лучший мир. Иначе говоря, он будет отрицать трансцендентный смысл творчества, утверждая имманентный, отрицать премирный, утверждая творчество мира сего. А между
