одновременно со всеми вместе и с каждым наедине.
29. Только через Христа возможно постижение Св. Троицы и Царства Божия. А постигать Бога как Св. Троицу значит постигать единую Премирную Тайну так, как Она Сама себя постигает, или по крайней мере приобщаться к этому познанию. Только оно истинно, ибо в нем истина познается так, как она сама себя познает. И мир, как пребывающая соборность тайн, постигается только через Христа, ибо здесь красота мира познается так, как созерцает ее Сам Устроитель красоты в мире. Помимо Христа Бог может быть постигаем лишь как принцип природы и морали, но не в себе, как Единая Самопознающая Тайна.
30. Красота самодержавна. Она не может быть на втором месте. Она не может только украшать предмет, форма которого продиктована не ею. Она желает изнутри преобразить предмет так, чтобы самые направленности, самые линейные устремления формы были указаны ею. Люди любят красоту, провидя в ней источник блаженства. И правда, красота готова доставить полноту вечного блаженства, но при условии полного подчинения ей. Когда она как властелин стоит в центре вселенной, указывая каждому существу его место и устремление, когда она из сердца каждого существа указывает его душевному и телесному составу строй мест и устремлений, тогда только она может принести вечное блаженство миру. Иначе говоря, она спасет вселенную, когда становится внутренним созидающим разумом, логосом каждого существа. А так как этот разум красоты не терпит быть на втором месте, соглашаясь преображать лишь то, что уже заранее построено по ее указанию, так как его власть необходимо начинается от возникновения предмета из небытия, то это устрояющее слово есть то самое Слово Божие, «им же вся быша».
Святая София имеет только власть вдохновляющую. Святая София, облеченная мужественной властью, красота, правящая миром, есть Христос.
31. Совершенный человек — Христос есть не только недосягаемый идеал, стоящий впереди истории, но Личность, действующая в истории и творящая прекрасную вселенную. Он действует и в религии, как бы навстречу Сам Себе, сочетая вселенную с Богом.
32. Когда человек желает предоставить себя Христу, чтобы Он преобразил все его существо согласно рисунку Премудрости Божьей, человек возвещает Спасителю об отказе от своей воли и повиновении Ему. Послушание есть тайна, непонятная миру. В послушании Христу человек берет для себя законом волю другого, и берет добровольно и радостно. С точки зрения чистой монадологии это непонятно. Но в свете учения о Царстве Божьем, как единственном царстве вечной жизни, предание себя Христу означает именно желание человека, чтобы его душа и тело были пересозданы самой самодержавной красотой. Славословие есть тайна будущего века, а повиновение есть единственный путь к достижению небесной радости славословия уже здесь. Это повиновение Христу, выражающееся в готовности исполнять Его заповеди на каждом месте, есть путь к познанию богатства Его богочеловеческой личности и потому дает динамически достоверное знание о Боге и мире. Повиновение Христу есть метод опытной проверки Его учения о Нем Самом, о Боге и о мире.
33. Принятие Христианства есть очарованность Христом. Оно совершается не так, чтобы человек сознательно избирал на основании веских доводов, но так, что Христос побеждает человека своей жертвенной любовью и красот ой. Очарованность эта не только не исходит из веских доводов, но способна побудить человека скорее на отрицание разума, если бы последний — что впрочем невозможно — стал бы в отношение противоречия с разумом христовым, чем на отречение от Христа. Ведь христианство и так уже есть дерзновенное отрицание вселенского бывания; и смелость эта оправдывается сознанием, что во Христе сам Бог отрицает закономерность лежащего во зле мира.
34. Образ единства Бога и человека, который открывает человеку Христос в своей вести о Царстве Божьем, возбуждает в человеке, по выражению великих аскетов, «невозвратное желание», влекущее к жизни в Царстве Божьем со Христом. И подлинно, желание это невозвратно; так что если бы оказалось, что мир устроен иначе, чем возвещено Христом, человек устремился бы за Христом, побеждающим этот мир и устраивающим Свое царство наперекор всем сопротивным силам. Но к счастью это не нужно. Царство Божие так прекрасно, что Бог не мог его не создать. Мысль о Царстве Небесном так великолепна, что она не могла быть придумана человеком, она могла быть только открыта ему Богом, который задумал Царство свое еще до создания мира.
35. Учение Христово неуязвимо для какого бы то ни было научного скептицизма именно потому, что оно не столько учит о законах вселенной, сколько дает проект переустройства всей вселенной и изменения всех ее законов. Царство Божие не есть один из высших планов нашего мира, а преображение последнего в согласии с идеей Божьей. Находясь вне цепи естественной причинности в мире свободы оно вовсе не подлежит никакому научному исследованию даже по методам оккультных наук. Это именно проект с точки зрения законов неосуществимый. Вера в возможность Царства Божия целиком опирается на доверие к Тому Кто предложил этот проект — ко Христу. Постижение его по закону личности дает неограниченное доверие Его любви и Его творческой мощи. И как всякое постижение по закону личности, это доверие исходит не из знания тех путей, какими Христос преобразит вселенную, но именно из недоумения перед этой задачей и знания непредсказуемого богатства силы Христовой. Залог возможности и неизбежности вселенского преображения есть Воскресение Христово. Вера во Христа не может быть отделена от веры в воскресение Его.
36. Знание о Христе и Царстве Его, чем оно глубже, тем большим сопровождается недоумением, ибо постигается не цепь необходимых причинных соотношений, а свобода творческой мощи Христовой. Блаженство человека есть «недоуменный ум», по терминологии великих христианских аскетов. В Царстве Божьем сам тричастный строй души преображается по образу и подобию Св. Троицы. Ум остается умом, но становится источником изумления, умом недоуменным; неспокойная воля отпадает, становясь чистым вниманием изрекаемому слову; согласно нашему исследованию, уже в нынешнем мире не
