то лишь потому, что там нет еще жизни в блаженном богопознании. Чаще всего мистики постигают мировую душу в ее истории, если же касаются Христа, то лишь в Его отношении ко спасению, почему мистический опыт и останавливается обычно на обращении. Только аскетическая активность человека склоняет Бога, видящего произволение твари, открывать человеку свои тайны; или, точнее говоря, делает человека способным принимать их. Истинное христианство знает не только Христа-Спасителя, но постигает Бога, как Св. Троицу через Христа. Мистический опыт — это то, что Бог дает человеку даром, чтобы показать ему те блага, которых он должен добиваться аскетическим действием.
8. Мистическое сознание есть откровение о вселенной и человеке, а о Боге — лишь в его отношении к истории человека, то есть как о провидении. Поэтому-то мистика ничего не может сказать о Святой Троице. Мистики подменяют этот величайший догмат учением о тернере, либо о кватернере, которые развиваются во времени и в конечном счете суть единицы, ибо последнее, четвертое завершает весь процесс. Естественные религии, то есть все религии, кроме христианства, если и постигают в отдаленном умозрении троичность Божества, истолковывают Ее как тернер и кватернер: единосущная и нераздельная Троица им неведома. Собственно тернере нет, есть везде кватернер, подобие же троичности достигается опусканием исходного звена, которое у немецких мистиков получило имя Urgottheit. Но самое это опускание свидетельствует о том, что подобие троичности искусственно, ибо, если опускается первое звено, как вмещенное во 2-м и 3-м, то непонятно, почему 2 и 3 без остатка не вмещены в 4-м. Попытки диалектического выведения Св. Троицы необходимо вносят в самого Бога начало развития, объясняют Св. Троицу как кватернер и таким образом совершают мистический подлог.
Слишком часто мистики принимают за Бога Urgottheit или даже Urscebentum. Это историческое откровение о душе мира, которая по слову Господню изводила души, а о Боге — лишь как о Творце и Промыслителе, т. е. в Его отношении к мировой душе. И самые аспекты кватернера являют различные отношения к миру, например, Слово понимается как Божий замысел о творении, а Дух Святой — как завершение творения, и т. п. И действительно, каждое лицо Св. Троицы особым образом участвует в истории вселенной, но различием действий в отношении к миру не исчерпывается различие ипостасей, ибо оно имеет имманентный внутри-божественный смысл.
Только аскетизм очищает ум человека для постижения непостижимого смысла внутри-божественной жизни.
9. Место аскетики в общей системе человеческого знания можно представить таким образом:
Четырем категориям философской мысли — природе, нравственности, истории и религии — соответствуют четыре науки. Им можно дать такие названия: физиология, психология, пневматология, теология.
1) Физиология включает все вещное, изучаемое как символ личного. В настоящее время приблизительно так рассматривают человеческое тело в психо-физиологии. Но так же надо рассматривать и всю природу physis. Вещное образует ряд, низшая ступень которого физический мир. Ряд этот может иметь множество форм, т. е. пространств, изучаемых математикой, и много родов содержаний, изучаемых позитивными и оккультными науками.
2) Психология включает все личное. Каждому плану вещей, каждому роду символов соответствует ряд состояний души, являющихся в символах монад.
3) Пневматология. Ее не следует смешивать с ангелологией и демонологией. Она изучает единство индивидов в универсалии — в целом Адаме, изучает историю духа.
4) Теология. Она может быть изучаема только аскетами; все прочие постигают ее предмет через доверие к ним и через предварение верой.
10. Аскетика охватывает все поведение человека и потому делает ненужной этику. Христианской этики не существует. Не может быть правил, как поступать в тех или иных случаях жизни, а тем более правил общеобязательных. Через очищение сердца человек касается творческой мощи Христа, а в главе о законе личности было указано, что в том именно и проявляется Его богатство, что нет возможности предсказать действий Христовых. Так и действия святого не могут быть предсказываемы. Поэтому, если бы была создана христианская этика, ее не исполняли бы как раз те, которые должны были бы служить образцом совершенства — святые, ибо, чем ближе человек ко Христу, тем менее могут быть предсказываемы его действия.
Существует христианская аскетика, этики же не может быть.
11. Религия аскетического делания, ограничивающаяся этическими правилами, истолковываемыми как Божественные заповеди, проявляется как благочестие. Благочестие есть начало религии, но и только. Как начальная потенция нравственного сознания есть благородство, исторического — благоговение, так начальная потенция религиозного сознания есть благочестие. Благочестие — некое уважение к религиозному опыту, необходимое предварение аскетической религии. Но во времена падения веры оно является как последний остаток ее, и целые народы обходятся вовсе без аскетики, довольствуясь идеалом благочестия.
12. Задача аскетики — достигать непрестанного внимания в сердце Богу. Иначе говоря, цель ее — отвратить ум от бега в области соотносительных понятий и обратить его невозвратным устремлением к единой премирной тайне. Это не значит, что ум должен мыслить только о Боге, а не тварь; но это значит, что на тварь он должен смотреть через Бога, видеть все в Царстве Божием, видеть все очами Бога, как бы сидя рядом с Богом одесную Его. Именно в этом состоит богоподобие человека, которое он утратил. Власть ума — образ Славы Божьей, не утраченный нами и в падении; но утрачено преестественное устремление ума. Цель аскетики — восстановить ум в его богоподобии.
13. Рассуждая о сущности воли, мыслители склонны думать, что предметом воли может быть только нечто известное, что желанию должно предшествовать постижение предмета желания. Но на самом деле волевое устремление может иметь предметом неизвестное, когда дано понятие его. Я указывал, что никакой воли, как особого начала активности не существует. Есть внимание. Направляя внимание в глубину некоей личности, по закону
