– Фу! – Кандида засмеялась и снова стала заходить на тему: – Знаешь, я хотела спросить, может быть, ты попросишь, ну, этого, как его, Дэмиана Бакстера? Твоего кембриджского приятеля, который приходил на все балы. – Тщательная невозмутимость фразы подсказывала, что это давно запланированная часть общего плана. Я сразу не ответил, и Кандида начала снова: – Конечно, если это трудно, то…
– Нет-нет! – Я не имел тогда ничего против Дэмиана. Ему больше меня повезло с Сереной, и мне это было отвратительно. Но в то время я только это и знал. Худшее, в чем я мог его обвинить, – это что он флиртовал с Сереной. И главное, ни он, ни я в конце концов ее не добились. К общему ужасу, в апреле прошлого года она вышла замуж за Эндрю Саммерсби, а на следующий год в марте, за три месяца до этого разговора, родила дочь. Иными словами, бесконечно от нас отдалилась. – Ладно, попробую, – ответил я.
– Ты считаешь, что он не согласится?
– Не знаю. Он так резко выпал из сезона, что, возможно, там было дело принципа.
– Вы это не обсуждали?
– Мы ничего не обсуждали. После твоего бала я толком и не видел его.
– Но вы же не ссорились?
– Нет, просто не виделись.
– Ну, меня ты тоже не видел, и мы не ссорились.
Не знаю, почему я так сопротивлялся.
– Ладно. Убедила. Я попробую. Не уверен, что телефон у него тот же, но постараюсь его отыскать.
– Великолепно! Спасибо! – повеселела Кандида. – Скажи мне, что он тебе ответит, и будем действовать дальше соответственно.
До распространения мобильных телефонов жизнь была сложнее. Как только человек переезжал, вы теряли его, хотя надеялись, что только временно. Автоответчиков тоже не было, поэтому если человек ушел, то он ушел. Но как-то мы все же справлялись. Посмотрев в свою старую телефонную книжку, я увидел, что у меня до сих пор сохранился телефон родителей Дэмиана, и они охотно предоставили мне новый телефон его лондонской квартиры, в которую он только что переехал.
– Я потрясен! – признался я. И говорил это искренне.
– Мы тоже. – Я слышал, что его мать улыбается. – В гору у него дела пошли-то, у нашего Дэмиана!
То же самое я повторил и Дэмиану, когда он подошел к телефону.
– Я снимаю квартиру на пару с приятелем, в дальнем конце Воксхолла, если, конечно, есть какой-то «ближний» конец. И до «бизнесмена года» мне еще самую капельку далековато.
– Мне все равно это представляется серьезным достижением. Ты уже нашел работу?
– Я договорился о месте, когда еще доучивался в Кембридже. – Дэмиан назвал один головокружительно знаменитый американский банк. – Они набирали персонал… Ну и взяли меня. – (Я проникся благоговением. Одну истину я усвоил навсегда: тот, кто добирается до вершин, начинает, как правило, тоже высоко.) – В конце августа приступаю, – добавил он.
– И я тогда же, но не в таком блестящем месте. – Я рассказал про свою скромную работу мальчиком для битья в редакции журнала.
Мы замолчали. Видимо, для обоих этот разговор подчеркнул, насколько мы, еще за время учебы в университете, отошли друг от друга. Дэмиан не только вышел из сезона, он вышел из моей жизни, и до этого разговора я, кажется, в полной мере это не осознавал.
Я рассказал ему о причине своего звонка.
– Не знаю, – без энтузиазма ответил Дэмиан.
– Я сказал Кандиде, что тебе, наверное, с нами надоело.
– Кандида мне всегда нравилась.
Это меня немало удивило. Раньше я не замечал, чтобы они дружили, но, с другой стороны, много ли я замечал? Но я не смог удержаться от мысли, что, если Кандида знает, что ее помнят, почему ей было не позвонить ему напрямую, вместо того чтобы приставать ко мне?
– Ну ладно, – сказал Дэмиан. – Почему бы и нет? После того как я заплатил задаток за квартиру и купил одежду, чтобы ходить на работу, у меня не осталось ни пенни, так что в этом году все равно никакого другого отпуска не предвидится.
– В точности все как у меня. – Я слегка удивился, что он согласился, но в целом, пожалуй, был доволен. Эта поездка предлагала нам возможность забыть несколько странное окончание нашей дружбы и давала шанс после этого лета продолжить двигаться каждый своей дорогой, но более мирно.
– Ты ходил на свадьбу?
Я ждал, сколько времени пройдет, пока он задаст этот вопрос.
– Да.
– А я нет.
– Знаю.
– Меня приглашали. – Ему было важно сообщить мне, что его отсутствие – это его собственный выбор. – Ты видел ребенка?
