– Выпрямись, – велела мисс Франк. – Расправь плечи.
Он шевельнул плечами и распрямил спину.
– Как тебя зовут? – спросила мисс Франк.
Мальчик поджал губы. Из горла его вырвался сухой хрип.
– Как тебя зовут?
В классе стало тихо, если не считать беспокойной детской возни. Изменчивый поток их мыслей обдувал его, как внезапные порывы ветра.
– Скажи свое имя.
Он не ответил.
Старая дева посмотрела на него, и вдруг в ее голове мелькнули воспоминания из детства. Изможденная мать, одержимая маниакальными идеями, заставляла ее по нескольку часов подряд сидеть в темной гостиной, где она, положив руки на большой круглый стол для спиритических сеансов, пыталась установить связь с недавно умершим отцом.
Память о тех ужасных годах еще оставалась с ней – всегда оставалась с ней. Мать злоупотребляла ее слабой способностью к восприятию, искажала и запутывала до тех пор, пока она не возненавидела все, что было с этим связано. Восприятие было злом, несущим с собой боль и страдания.
Мальчика необходимо было спасти от этого.
– Дети, – сказала она, – я хочу, чтобы вы все подумали о том, что его зовут Пааль.
(Как бы ни называла мальчика миссис Уилер, это было его настоящее имя.)
– Просто подумайте. Не произносите его вслух, а только подумайте: Пааль, Пааль, Пааль. Когда я досчитаю до трех. Понятно?
Дети уставились на нее, некоторые закивали, и только самые послушные пропищали: «Да, мисс Франк».
– Хорошо, – сказала она и начала считать: – Раз… два… три.
Словно ураган обрушился на его мозг, пробивая и разрывая способность к восприятию. Он вздрогнул, стоя на возвышении, и бессильно приоткрыл рот.
Ураган становился все сильней, вся энергия молодости слилась в единую непреодолимую силу. «Пааль. Пааль. ПААЛЬ!» – вопила она в тканях его мозга.
И на самом пике, когда он уже решил, что голова сейчас взорвется, голос мисс Франк разрезал его сознание:
– Скажи это! Пааль!
– Вот он и пришел, – сказала Кора, отворачиваясь от окна. – Пока он еще не появился здесь, я хочу извиниться за свою грубость.
– Ничего страшного, – рассеянно ответил Вернер. – Я прекрасно вас понимаю. Конечно же, вы думали, что я приехал забрать у вас мальчика. Но, как я уже сказал, у меня нет законных прав на него, поскольку я ему не родственник. Я просто хочу взглянуть на ребенка моих коллег, о чьей ужасной смерти я только что узнал.
Он заметил, как что-то беспокойно шевельнулось в ее горле, а в голове поднялась волна паники. Это она уничтожила письма своего мужа. Вернер тут же все понял, но ничего не сказал. Он почувствовал, что муж тоже догадался об этом. У нее и так будут большие неприятности.
Они услышали, как Пааль поднимается по ступенькам парадного крыльца.
– Я заберу его из школы, – сказала Кора.
– Может быть, и не стоит, – ответил Вернер, оглядываясь на дверь.
Несмотря ни на что, сердце его застучало быстрее, а пальцы на коленях задрожали. Он послал мальчику сообщение без слов. Это было приветствие, которое придумали четыре супружеские пары, своего рода пароль.
«Телепатия, – подумал он, – это обмен разнообразными эмоциями между разумами, не зависящий от общеизвестных чувственных каналов».
До того как дверь открылась, Вернер успел послать сигнал дважды.
Пааль неподвижно замер на пороге.
Вернер видел узнавание в глазах мальчика, но в мыслях того были только смущение и неуверенность. Затуманенный образ Вернера мелькнул в его голове. Там присутствовали все – Вернер, Элкенберг, Кальдер, а также их дети. Но теперь все они были скрыты и трудноуловимы. Вскоре и этот образ исчез.
– Пол, это мистер Вернер, – сказала Кора.
Вернер молчал. Он послал еще одно сообщение – такое сильное, что Пааль не мог не ощутить его. По лицу мальчика пробежала тень недоумения и тревоги, словно бы он чувствовал, что происходит что-то необычное, но не мог понять, что именно.
Лицо мальчика сделалось еще более смущенным. Кора с тревогой переводила взгляд с него на Вернера и обратно. Почему Вернер ничего не говорит? Она открыла было рот, но вовремя вспомнила, о чем рассказывал немец.
– Послушайте, что здесь… – начал Уилер, но Кора замахала рукой, останавливая его.
