пришлось бы вымокнуть до нитки.
По пути до Британского национального музея мне не раз встречались шушукающиеся лондонцы, обсуждающие страшное преступление в портовом квартале. Разумеется, всё обрастало самыми жуткими подробностями, в геометрической прогрессии увеличивалось количество жертв, беспомощность полиции, захлестнувшая Лондон преступность, участие таинственных врагов короны и как следствие неизбежный апокалипсис – мы все умрём!
Народ ждал вечернюю «Таймс» в надежде на получение хоть какой-то официальной версии происходящего. Кажется, я даже начал немножечко сочувствовать положению инспектора Хаггерта. Ему вправду пришлось балансировать на нетуго натянутом канате между честным исполнением службы и обязанностью угодить общественному мнению.
Так что, к стыду своему, Скотленд-Ярд пошёл по самому простому пути, он предпочёл повесить всё расследование на моего учителя. Видимо, инспектор прекрасно знал его прошлое и отдавал себе отчёт в том, что Лис не сможет отказаться. У него есть свои причины, а единожды дав слово, он не отступит. Даже понимая, что его банально используют.
В библиотеке Британского музея, как всегда, было тихо, пристойно, уютно и каждому желающему читателю предоставлялось всё. Но я отлично знал, что уж точно не мне. Ещё с прошлого раза было кристально ясно, что, если я не представлюсь мистеру Уорену, передав ему записку от месье Ренара, то искать полезную информацию о ритуальных убийствах буду неделями и месяцами.
И то ещё не факт, что даже с запиской мне захотят помогать, а что, если там скучная загадка? И почему я не догадался прочитать её раньше? А теперь…
– О, кхм… всё тот же мальчик от Ренара, – неожиданно перехватил меня чрезвычайно худой, несуразно длинный библиотекарь с невыразительным лицом и землистой кожей книжного червя.
– Добрый день, сэр!
– Кхм, ну и что от меня угодно рыжему хитрецу?
Я честно протянул ему записку от своего учителя. Мистер Уорен близоруко поднёс её к глазам и медленно прочитал вслух:
– Что общего у Шляпника и Мартовского Зайца? Кхм, идите за мной, юноша.
Он сопроводил меня в ту же маленькую каморку под лестницей, усадил за стол и включил лампочку, а сам вышел. Старик вернулся буквально через две-три минуты, осторожно положив передо мной большущую потрёпанную книгу.
– Здесь описаны варварские и… кхм… кровавые обычаи многих народов. И не делайте такое лицо, юноша… кхм, весь город только и гудит о ритуальных убийствах этих… кхм, с позволения сказать, «кисок».
Мне оставалось лишь благодарно кивнуть. На всякий случай прикрыв левое ухо ладонью, в прошлый раз он мне его чуть не оторвал. Хватка у этого библиотекаря просто железная, а пока…
Пока меня едва не вытошнило с первых же страниц про жуткие ритуалы аборигенов Австралии. Каким закалённым я ни казался самому себе, но от статьи про индийские ритуальные убийства кровь похолодела в жилах. Японские и китайские традиции казней казались настолько противоестественными, что мне приходилось дважды захлопывать книгу, выравнивая дыхание.
Если уж даже наша британская история пестрела страшными вещами, то от сравнения с тем, что в тот же период творили в странах Азии, Дальнего Востока и Экваториальной Африки, буквально шевелились волосы на голове. Возможно, поэтому то, что было нужно, нашлось не сразу.
«СИАМ, – вывел я печатными буквами на листке бумаги. – Начало четырнадцатого – конец пятнадцатого века, ритуальные заклания мужчин или женщин с последующим поеданием сердец. Подобное ещё делали инки и ацтеки, но вспарывание живота крестом характерно скорее для Сиама».
Ради чистоты эксперимента я долистал научный фолиант до конца. Как только страшная книга захлопнулась, дверь в тот же момент распахнулась, так, словно бы старый библиотекарь, как полковой конь, ждал лишь сигнала трубы.
– Кхм…
– Да, сэр. Я закончил, сэр. Не выкручивайте мне ухо, пожалуйста.
– С чего бы? – неискренне удивился он, торопливо отдёргивая руку. – На этот раз загадка была легче лёгкого, кхм… Шляпника и Мартовского Зайца объединяет безумие. Один по работе дышит всякими вредными красителями, другой просто сходит с ума в брачных играх по весне.
– Кхм… – признал я. – А что общего у пудры с перцем?
– Начинается, кхм… с одной буквы. Последний шанс, юноша.
– Что объединяет Архимеда и свиной хвостик? – Я наугад бросил старенькую загадку времён сэра Ньютона. Старые пальцы щёлкнули вхолостую.
Мистер Уорен закатил глаза, было видно, как на его виске бьётся синяя жилка, а левое плечо чуть подрагивает от напряжения. Мне удалось воспользоваться этой заминкой, сложив лист с записями вчетверо, и бочком-бочком протиснуться к двери. Забирая из стойки свой зонт и уже спускаясь по ступенькам библиотеки на улицу, вдруг услышал за спиной отдалённый вопль ярости:
– Принцип винта! Кхм, элементарно же…
– Вот именно, – на ходу согласился я, ускоряя шаг.
Да чего уж там, резво переходя на бег по мостовой! И поверьте, мне жутко повезло, что этот тип не бросился в погоню. Кто знает, на что способны
