старенькие библиотекари из Британского музея? Мне отнюдь не хотелось проверять это на своей собственной шкуре.
В общем, домой я вернулся ближе к шести вечера. Кстати, прихватив по пути вечернюю «Таймс». Нет, карманных денег у меня по-прежнему не было, но пробегавший мимо енот насмешливо крикнул:
– Эй, красавчик, лови газету для мистера Лиса!
Само собой, я поймал. Дворецкий открыл дверь не сразу. И не потому, что он не слышал стук электрического молотка, нет, старик Шарль вообще обладает уникальным даром знать, кто и когда подходит к двери. В моём случае его неспешность объясняется неким аспектом воспитания.
Моего, естественно. Ну вроде как я молод, я не хозяин, не гость, не клиент, значит, могу и постоять, смысл спешить? Раньше меня это оскорбляло, теперь же просто бесило. Тем более что сделать с этим я ничего не мог.
– Сэр, вот мои записи. Данный вид ритуального убийства характерен для…
– Сиама, – не поднимая головы, ответил мой учитель.
Лис сидел в гостиной, удобно расположившись в кресле, а вокруг него всё было завалено бумагами. Расчёты, расписание рейсов кораблей, множество газет, книги, какие-то чертежи, схемы, цифровые столбики и даже рисунки и литографии. В белых зубах моего наставника покачивался обычный карандаш, а на носу Лиса сидели элегантные очки в серебряной оправе.
– Сиам, – ещё раз повторил он, толкая ногой в мою сторону список судов, пришедших в лондонский порт за последние две недели. – Характерный разрез крестом не имеет никакого отношения к христианству, а лишь показывает удобство вспарывания тела жертвы. Поедание сердца жертвы также входит в обязательный ритуал. Если это сердце мужчины, то к съевшему переходят его сила и храбрость. Если же это женщина, то она навеки теряет шанс на иное воплощение. Я знал это ещё утром.
– Зачем же вы отправили меня в библиотеку?
– Хотел посидеть и подумать в одиночестве, – обезоруживающе улыбнулся Лис, так что моя обида улетучилась, не успев сформироваться. Пресвятой электрод Аквинский… – Садись, Шарль принесёт тебе тосты с огурцом, сливки и чай. Вот теперь нам о многом надо поговорить. Это дело представляется мне столь же простым, сколь и опасным. Примерно как обычный столовый нож. Ничего не значащая кухонная принадлежность, но именно им совершается подавляющее большинство всех убийств в Европе. Мы, британцы, можем гордиться, у нас чаще убивают ядами.
– Не уверен, сэр, что это повод для гордости.
– Я тоже, но что уж тут поделаешь, – пожал плечами мой учитель, сокрушённо качая головой. – В нашем случае тоже использовался нож. Но не обычный, а кривой, с режущей кромкой ятаганного образца. Об этом говорит отчёт патологоанатома, благо Скотленд-Ярд всё ещё щепетильно собирает улики, и в большинстве случаев мы можем им довериться.
– Как скажете, сэр. – Я не удержался и всё-таки поднял нужный листок.
Всё правильно, текст, набранный на электрической печатной машинке, свидетельствовал именно о том, о чём говорил мой наставник.
– Итак, неделю назад в порту пришвартовалось судно из Сиама. Груз: фрукты, специи, на подхвате чай из Китая. Всё проверено и законно. Однако согласно судовым документам на берег сошло ещё и восемь пассажиров, все «близкие к природе».
– Кошки? – обомлел я.
Лис поправил очки, попутно одарив меня уважительным взглядом.
– Правильнее было бы сказать «киски». Возможно, мы действительно имеем дело с международной преступностью, когда некий азиатский преступный синдикат пытается захватить чужой кусок пирога. Подобное убийство звучало бы как призыв к кровавым разборкам, но, с другой стороны, очень чётко объясняет, почему погибло сразу трое «кисок», в обществе своих же товарок они не чувствовали себя в опасности. До тех самых пор, пока их не вспороли, как свежевыловленную рыбу.
– И они не сопротивлялись, не кричали?
– У каждой перерезано горло. – Мой наставник толкнул ко мне другой лист бумаги. – И, похоже, именно эта рана была фатальной. Живот разрезали уже мёртвым, которые, как известно, не сопротивляются и не зовут на помощь.
– Месье, – в гостиную шагнул старый дворецкий, ставя поднос и прерывая нашу беседу, – позволите ли мне обратиться к вам с несколько недопустимой просьбой?
– Вы умеете заинтриговывать, Шарль, – кивнул Лис, баюкая в ладонях чашку кофе. – Продолжайте, старина, мне уже интересно.
– Я краем уха слышал, что мальчику следует навестить бабушку. Не будет ли чрезмерным предложить ему тем же маршрутом выгулять мою племянницу? Малышке скучно сидеть в отеле, а её дедушке пока не разрешено выходить на улицу.
– Ох, ха-ха, гора родила мышь! Я уж думал, вы намерены просить меня отписать вам половину моего имущества за преданность и верную службу, – хохотнул мой учитель. – Да ради бога, забирайте его! Майкл?
– Да, сэр, – безрадостно откликнулся я, успев прожевать всего один сэндвич.
– Собирайся. Ты прямо сейчас пойдёшь к своей милой бабушке, по пути захватишь озорную крошку Кристи, а потом…
– Прошу прощения, месье, – деликатно прокашлялся дворецкий. – Маршрут можно сократить, она уже ждёт мальчика в прихожей.
