– Прекрасно.
– И я дал ей денег на карманные расходы.
На этот раз мой вальяжный наставник чуть-чуть помедлил с ответом.
– Вы бесценный человек, Шарль, ибо умеете дать добрый совет поступком, а не словами. Майкл, подойди ко мне.
Я встал, шагнул к Лису. А он сунул лапу в карман элегантных зауженных брюк восточного покроя, достал кошелёк, щедро высыпав мне на ладонь все монеты. Все! Даже на первый взгляд здесь было больше фунта!
– Если девочка по пути захочет съесть пирожное, то ни один джентльмен не позволит ей заплатить за это самой. Ты понял мой намёк?
– Сэр, я не понял, где тут намёк? Вы всё сказали прямым текстом.
Месье Ренар смутился, а дворецкий, наоборот, ответил мне ободряющей улыбкой. Будь мой учитель истинным британцем, наверное, он бы и виду не показал, а лишь высокомерным жестом велел мне удалиться, но Лис был французом по крови. Поэтому мгновение спустя он искренне рассмеялся, вытер выступившие слёзы в уголках глаз и слегка дал мне пинка для скорости.
– К вечернему чаю ты должен быть на месте! Мы ещё не до конца разобрали твои записи с прошлых дел.
– Разумеется, сэр, – послушно кивнул я.
Шарль пропустил меня вперёд, словно конвоируя в прихожую и тщательно следя за тем, чтобы я не сбежал.
– Майкл, привет! – На меня буквально обрушился в прыжке малоуправляемый ураган по имени Кристи. Девочка повисла на моей шее, счастливо болтая ногами. – Дядюшка Шарль сказал, что ты приглашаешь меня на прогулку?
Я молча обернулся к дворецкому.
– Майкл, а это ещё прогулка или уже свидание?
Я ещё строже уставился в невозмутимые глаза старого Шарля.
– Ладно, как говорят цыгане, не будем гнать коней, – чмокнула меня в щёку его племянница. – Прогулка по Лондону с лучшим другом… Что может быть приятней?
Я едва не заорал во весь голос, что больше не буду, что я ни в чём не виноват, что она сама себе всё придумала, что так нечестно, что мне… что я… что вы вообще тут… уф?!
– Мисс, – я церемонно протянул ей руку, – не окажете ли вы мне честь прогуляться со мной по старому доброму Лондону? Мне предстоит навестить мою почтенную бабушку, но уверен, она вам понравится.
– Старушка вяжет носки и читает сказки?
– Она курит трубку и пьёт виски прямо из бутылки, – честно улыбнулся я.
– Класс! – счастливо выдохнула малышка, цепляя меня под локоть. – Дядюшка Шарль, мы пошли?
Лысый старик молча протянул мне пакет с бутылкой и двумя пачками табака. Денег я там не увидел, но вроде бы выплаты за мою работу должны прийти чуть позднее. Как вы помните, дорога от Тауэрского моста до моего бывшего дома занимала не менее полутора часов пешей прогулки.
Всю дорогу маленькая француженка трещала, как счастливая сорока, обнаружившая у себя в гнезде яйцо страуса. Ей всё было интересно, она прыгала во все стороны, она вертела головой так, словно та была у неё на шарнирах. Она всему улыбалась, всё время задавала дурацкие вопросы, она хотела знать кто, где, когда, зачем и почему, она пыталась потрогать, понюхать и едва ли не лизнуть всё, до чего только могла дотянуться.
Понятное дело, что мы гуляли безопасными районами, где на чистых улицах стояли суровые полисмены, проезжали благородные экипажи, а мимо богатых витрин магазинов фланировала солидная публика. А вот за четыре квартала до своей бывшей квартиры я всё-таки взял кеб.
Разумеется, управляемый нечёрной лошадью. Рыжий жеребец (уж не знаю, какой породы) даже рта не успел раскрыть для пения или декламации стихов, как любопытная Кристи забросала его такой кучей вопросов, что бедняга перешёл на короткие ответы-отмазки:
– Да, мисс. Нет, мисс. Не знаю, мисс.
По-моему, он даже был готов не брать с нас денег, лишь бы мы побыстрее покинули его кеб. По крайней мере, когда я расплатился, то на предложение забрать нас через полчаса рыжий кебмен только охнул и дал пару, уносясь на самой большой скорости, какую только мог выжать!
– Вот здесь я раньше жил.
– Ух ты, – искренне удивилась Кристи. – Держу пари, это опасный райончик. И ты ходишь сюда, чтобы отнести своей бабушке корзинку с пирожками и маслом? А красная шапочка у тебя есть?
– Красный колпак, отобрал у шотландских гномов, – съязвил я, но она не поняла юмора. – Ладно, идём-ка, а то волки в этом лесу тоже водятся.
На самом деле во мне давно зрело подозрение, что банда Большого Вилли просто не видит для себя иной задачи по жизни, кроме как устраивать на меня засады. Я не врач-психиатр, но мне кажется, что это уже отдаёт регулярным и болезненным мазохизмом.
Бабуля открыла на стук, грозно встав на пороге.
– Эдмунд?! Чего припёрся до выходных, тебя выгнали, что ли?
Я молча протянул ей пакет с бутылкой и табаком. Только цапнув его, она вдруг (о пресвятой электрод Аквинский!) заметила, что я не один.
