место работы, пока четыре года назад не открыла вместе с компаньоном юридическую фирму. Чуть позже компаньон ушел и она стала вести дела самостоятельно. За последние два года ее фирма пошла в гору, Цзяли наняла несколько работников, арендовала офис в самом престижном районе и теперь каждый день рассекала на черной «ауди» по трассе, проложенной между городом и загородными виллами…
Цзяли и сама не понимала, зачем она стремилась обустроить свою жизнь именно так – с шиком и возможностью пускать пыль в глаза.
Все верно, теперь у нее были деньги и она могла их тратить. Однако далеко не все богатые люди ведут такой образ жизни. Непритязательные и сдержанные, они никогда не позволяют себе сорить деньгами. Но к Цзяли это не относилось. Она прекрасно осознавала, что тратит деньги только ради собственного тщеславия. Сидя в крутящемся ресторане пятизвездочного отеля, она не обращала внимания на остальных посетителей, которых и знать-то не знала, и спокойно смаковала свои блюда, за которые выкладывала по шесть-семь сотен юаней.
Цзяли была несчастна. Порой она задавалась вопросом: почему деньги, попав в ее руки, перестали иметь для нее прежний смысл? Разве не о такой жизни она мечтала все эти годы? Это время наконец-то настало, но она впала в тоску и безразличие. Она была простой девушкой, вышедшей из бедной семьи, в которой придерживались строгих порядков. В разговорах она часто упоминала про свою нищету, но никто ее за это не презирал – ведь то было раньше.
Как-то раз, возвратившись вечером домой, она вдруг вспомнила, что за все тридцать лет жизни у нее было несколько мужчин, но все они в итоге от нее ушли. Она никак не могла забыть свою студенческую пору и ту девушку по имени Сюй Цзяли, глаза которой всегда лучились светом, а голова была полна самых разных фантазий.
Ах, то были такие странные, даже ей не всегда понятные фантазии… Сейчас все они испарились, не осталось ни одной. Цзяли вдруг испытала такое потрясение, что ей захотелось разрыдаться. Она плюхнулась в кресло, потом сползла на пол и свернулась калачиком, словно у нее что-то болело.
Как-то в середине дня Цзяли позвонили. Едва подняв трубку и услышав «алло», она тотчас узнала его голос. Прошло уже десять лет, но, даже если бы он умер и превратился в пыль, она все равно узнала бы его голос. Единственное, что ее удивило, так это то, как он нашел ее. Самым важным достижением, которым гордилась Цзяли, было то, что ей удалось с успехом забыть его. Она перевернула эту страницу своей жизни.
Сначала ей это никак не удавалось. Цзяли часто его вспоминала: в ночной тишине, когда она вдруг просыпалась и сидела на кровати, или по дороге на работу, когда ранним утром стояла под вывеской автобусной остановки в галдящей толпе, или вечером, когда присаживалась в обувной мастерской в ожидании заказа… стоило ей только вспомнить о нем, и, где бы ни находилась Цзяли в этот момент, она начинала горько плакать. Многие видели, что она плачет, но не знали, что или кто был тому причиной. За все это время она ни разу ему не позвонила.
Как-то раз на Праздник весны он дозвонился в дом, где жили ее родители, и только тогда она вспомнила, что оставляла ему свой домашний номер. Поздоровавшись, он вкратце рассказал про свои новости, после чего вдруг вздохнул и сказал:
– Цзяли, я скучаю по тебе.
Цзяли захлестнула волна скорби и даже какой-то досады. Пока она молчала, родители подозрительно косились на нее, поэтому, ни слова не говоря, она быстро положила трубку. После этого случая она строго наказала никому не давать ее контакты. Вероятно, потом родители просто забыли про этот наказ, поскольку вскоре он дозвонился уже до нее. Он казался раздавленным горем… Цзяли даже захотелось сменить номер.
Последний раз она выходила с ним на связь шесть лет назад. Тогда Цзяли взяла и обманула его, сказав, что вышла замуж. На том конце провода тут же замолчали. Наконец, выдержав долгую паузу, он спросил:
– У тебя все хорошо?
Цзяли ответила:
– Замечательно.
Тогда, ни слова не говоря, он повесил трубку.
И вот Цзяли решила наконец повидаться с начальником Чжаном, раз он все равно был уже в городе, приехав в командировку. В разговоре по телефону он сказал, что все эти годы никак не мог забыть ее, часто о ней вспоминал. Ему стоило больших усилий набраться храбрости и позвонить. Он сказал, что за эти несколько лет он не раз приезжал сюда в командировку. Бродя по улицам, надеялся увидеть ее в многотысячной толпе, надеялся, что она вдруг окликнет его или похлопает по спине. Потом он неожиданно спросил:
– Цзяли, ты изменилась?
Она, подумав, сказала:
– Я постарела.
– Я тоже, – ответил он.
Рука Цзяли, в которой она держала авторучку, вдруг замерла в воздухе, она осознала, что он действительно постарел. Только сейчас ей стало понятно, какой же безжалостной она была. Они оба постарели. Она отдала ему свою молодость и, несмотря на это, нисколечко не тосковала по нему! Она вдруг смягчилась и снова солгала, сказав, что развелась. На том конце провода послышался вздох. Не вдаваясь в расспросы и объяснения, они договорились о вечерней встрече.
Было около пяти часов после полудня, когда Цзяли наметила сходить в салон красоты на укладку, затем в бутик за одеждой, затем вернуться домой и
