ухоженные девицы, выскакивающие из офисных зданий… Доведись ей встретиться с ними в обычной жизни, они стали бы мерить друг друга взглядами, оценивая такие параметры, как внешность, авторитет, статус, годовой доход… Однако сегодня, что бы она там о них ни думала, они в ее оценке совершенно не нуждались.
Цзяли вдруг почувствовала упадок сил и встала поодаль. Они ее презирают, они презирают нищих. Ее захлестнули ненависть и зависть. С какой стати они так себя ведут? Кто дал им такое право? Все эти мелкие служащие из крупных компаний, стоя на остановке, держали себя так, словно вокруг никого не было, их лица выражали полное безразличие… Она… она чувствовала, что завидует им.
То и дело Цзяли незаметно окидывала их взглядом. Понимая, кем она сама на самом деле является, Цзяли в душе с отвращением плевалась: «Эх вы! А ведь передо мной лебезят ваши начальники!»
Подъехал автобус; она смешалась с толпой, и ее практически внесли внутрь. В автобусе стоял кислый запах пота, Цзяли очень хорошо его знала. Свободной рукой она быстро прикрыла рот, стараясь подавить приступ тошноты. Эти бесконечные желтые, напряженные, грубые лица в кишащей давке… как же дороги они были Цзяли, они составляли часть ее прошлой жизни, а сейчас она так сильно от них отдалилась. Только она знала, как сильно деградировала за последние годы – Цзяли предала свои трудности, предала свое окружение.
Изловчившись, она протянула руку над головами остальных пассажиров и схватилась за висячий поручень. Охваченная волнением, Цзяли раскраснелась. Кондуктор, то и дело прикладываясь к динамику, кричала:
– Вошедшие, покупаем билеты! Следующая остановка – «Аньхуали». Вошедшие, покупаем билеты!
Цзяли протиснулась подальше в толпу, намереваясь проехать зайцем.
Да, она не собиралась платить за проезд. Один юань для нее был сущим пустяком, однако для бедняка он значил или миску пельменей, или три жареные лепешки, или стрижку в парикмахерской. Если несколько раз подряд проехать зайцем, можно купить кеды или веселенькую футболку с шортиками… Для нее же этот юань означал совершенно новую жизнь.
Цзяли никогда не ездила зайцем, поэтому сейчас стояла навострив уши и настороженно наблюдала за малейшими телодвижениями. Сначала она немного пригнулась, но потом, решив, что это лишь навредит, снова выпрямилась во весь рост и как ни в чем не бывало, прищурившись, стала смотреть в окно. Автобус медленно продвигался вперед, а когда он стал поворачивать, Цзяли тихонько вздохнула и подумала: «Интересно, в какую жизнь он увозит меня?»
Автобус остановился; вместе с другими пассажирами Цзяли стала продвигаться к выходу. Кондуктор проверяла билеты, ее голова вертелась, словно китайский барабанчик на палочке, поворачиваясь то к одной, то к другой двери. Цзяли выходила через задние двери, отступать было уже поздно, и в тот миг, когда кондукторша отвернулась, она протиснулась вперед и, словно зайчик, выскочила из автобуса. Она неслась по улице, как сумасшедшая, некоторые даже останавливались, испуганно глядя в ее сторону. Но Цзяли не обращала внимания, он знала, что совсем скоро наступит ее ночь.
3
Цзяли, запыхавшись, подбежала к гостинице, где остановился ее бывший начальник. Она опоздала на час с лишним. Стоявший у входа швейцар в серой униформе, чуть нагнувшись вперед и заложив одну руку за спину, поспешил открыть дверь приехавшему на такси гостю. Ни с того ни с сего Цзяли вдруг остановила на нем свой взгляд, он сделал то же самое. Заискивающе улыбнувшись, Цзяли уже хотела было пройти внутрь, но швейцар ее остановил.
Этому смазливому парню было лет двадцать. Когда он смерил ее взглядом, на его молодом лице появилось подозрительное, но сдержанное выражение. Он осведомился, куда она направляется. Оторопевшая Цзяли резко покраснела. Ага, это не ее территория! Оставив его вопрос без внимания, она направилась внутрь. Но тут швейцар вытянул руку, преграждая путь, и спокойно и холодно снова поинтересовался, к кому именно она направляется. Цзяли разом взбесилась. Подняв брови, она выжидающе уставилась на него и спросила:
– Что ты сказал?
Опустив глаза и вытянув руки по швам, он вымуштрованно ответил:
– Я не знаю.
– Ты не знаешь, что за вопросы задаешь? – голос Цзяли подскочил до предельной высоты, так что все, кто был в холле, обернулись.
Один мужчина, по виду лобби-менеджер, поспешил на шум, чтобы выяснить, в чем дело.
Неожиданно Цзяли расплакалась. Да что же такое с ней сегодня происходит? Что? Менеджер и швейцар пошептались, после чего, смущенно потирая руки, извинились, списывая все на недоразумение…
«Недоразумение? – вспыхнула в душе Цзяли. – Ох уж эти прихвостни, готовые лизать зад лишь тем, у кого есть деньги и власть!» Показав на остальных людей в холле, она спросила:
– Почему же с ними у вас не возникает никаких недоразумений? Лучше бы посмотрели на собственные рожи. Я напишу на вас жалобу, идиоты. Подождите у меня, я, между прочим, юрист.
Она вдруг осеклась. Что она несет! О боже, какой юрист?
Кто-то в толпе хихикнул, прикрыв рот ладонью. Цзяли заметила, что вокруг нее собрались люди: служащие, девушка со стойки регистрации, несколько
