что-то было непонятно, переспрашивал Цао Юйцзе. Я спросил Чжан Бимэя:
– Ты женился на дочери Горбуна Яня, чтобы отомстить за «критику» матери?
Чжан Бимэй отрицательно качнул головой, но в уголках рта притаилась улыбка.
– На самом деле у меня не было таких мыслей. Я служил охранником на складе, она дежурила на соседнем коммутаторе. Мы оба страдали от избытка свободного времени и скуки, поэтому, когда не было работы, мы болтали, ей нравились мои рассказы об армии; еще мы вместе ходили на ручей за складом, чтобы ловить рыбу, моллюсков, лягушек… Весь улов доставался ей. Когда Горбун Янь узнал, что его семья «заглотила наживку», было поздно – его дочь уже пленил японский бастард! – Чжан Бимэй смеялся, однако из глаз лились слезы.
Юйцзе вскочила, подала ему бумажные салфетки, но он вытер глаза рукавом. Больнее всего ему было оттого, что Янь Яньянь пережила с ним много трудностей. Эти трудности были нематериальными, а, скорее, психологическими – семья ее так и не простила, и не только родители, но и братья, для которых она была единственной сестрой.
– В девяностые годы она все больше худела, болел живот, а после обследования выяснилось, что у нее рак желудка. Только после этого братья нарушили обет молчания и встретились с ней. К этому моменту уже прошло два или три года, как умерли ее родители. На несколько лет раньше моих родителей.
Ямагути издал вздох изумления:
– Получается, ее родители при жизни так и не помирились с вами? А она… еще жива?
Чжан Бимэй покачал головой:
– Яньянь протянула до две тысячи второго года и уже думала, что все прошло, но потом у нее обнаружили рак груди и злокачественную лимфому. Врачи подозревали, что это был рецидив ее рака желудка, который переместился в другие органы. Однако не было смысла выяснять, новый это рак или рецидив. Я отвез ее в специальную больницу в Шанхае, занимавшуюся опухолями, они взяли пробу и провели анализы, которые сразу же показали: конечная стадия. Мы вернулись домой, а меньше чем через три месяца она умерла…
Воцарилось молчание.
Характер у Чжан Бимэя был золотой, он поднял голову и спросил:
– Господин профессор вернулся домой, может быть, вы хотите где-нибудь побывать? Берег реки Юаньхэ? Большая впадина? А еще есть пещера двести пятьдесят шесть. Я могу вас отвести!
Я предложил Ямагути сделать выбор, объяснив ему, что река Юаньхэ – это место, где мы в детстве купались, в Большой впадине мы собирали хворост, а пещера двести пятьдесят шесть – склад разных вещей на случай войны, такой огромный, что туда мог бы заехать поезд. Было видно, что у Ямагути тяжело на сердце. Он предложил пойти на могилу родителей Чжан Бимэя. Ему было известно, что здесь принято погребение в земле.
В Юаньцзяне был лишь один маленький отель. На следующее утро Чжан Бимэй пришел к нам туда, когда мы запивали соевым молоком хрустящий, жаренный во фритюре хворост[163]. С собой он принес длинный нож, напоминавший мачете, и пояснил:
– В последние лет десять-двадцать все крестьянские семьи, жившие раньше в горах, уехали, по дорогам никто не ходит, и они все заросли кустарником, без этого ножа не пройти!
После завтрака мы хотели всей большой компанией втиснуться в такси, но водитель выразил недовольство:
– Один человек лишний! Если нас поймают, штраф будет серьезный!
Тогда Чжан Бимэй сказал:
– Я поеду на велосипеде сзади. По полям машина тоже будет ехать медленно.
Пришлось сделать так, как он сказал.
Машина ехала по полям, на которых я провел свое детство и юность и где прожил десять лет; пейзаж за окном был знакомым, но в то же время не очень. В автомобиле не было кондиционера, и за двадцать с лишним минут, пока она ехала к подножию горы, мы все покрылись потом, который тек с нас ручьями. На гору надо было подниматься пешком, а ветер в горном ущелье дул сильный. Ямагути Ёсоити произнес:
– Моя семья живет у подножия горы, поэтому наша фамилия Ямагути, что означает «горное ущелье».
Когда мы прошли между горами, то увидели вздымавшиеся в небо берега водохранилища; по дорожке слева мы в детстве часто ходили за хворостом, раньше там, в ущелье, было две деревни. Чжан Бимэй рассказал, что люди давно уже уехали отсюда, поэтому все тропинки заросли тростником и никак не пройти. По правой тропинке мы в детстве тоже ходили собирать хворост, но редко, поскольку, во-первых, дорога здесь проходила по отвесной скале, во- вторых, из-за того что тут нашли свой последний приют многие крестьяне, работники железной дороги, старики и больные. Вокруг постоянно попадались могильные холмы, и ночью, когда уходил день, здесь становилось страшновато.
Чжан Бимэй оставил велосипед у водохранилища и начал прорубать путь своим длинным ножом. Ветви одна за другой падали на землю, мы тоже помогали прокладывать путь. Юйцзе выросла на севере и никогда не видела таких густых, дикорастущих южных зарослей, от волнения она несколько раз чуть не упала, но каждый раз Ямагути помогал ей. Не сдерживая своих чувств, они брали друг друга за руки и прыгали вперед через кусты и камни. Мне нравились (и на уроках, и вне классной аудитории) студенты, которые по характеру были бойкими и живыми, я показывал им каждую травинку и деревце и
