При нашем приближении синхронно присели, скромно опустив взоры долу, так же замедленно поднялись.
Я кивнул, две остались на месте, а две пошли дальше в сторону распахнутой двери во внутренности покоев. У двери молча остановились, глядя выжидающе и с непроницаемо приветливыми лицами.
Альбрехт двигается тоже с величаво застывшим лицом, но по взгляду вижу, как ему все это осточертело, когда каждому жесту и движению придается некий важный смысл.
Из первого зала двери распахнули во внутренние покои, я хотел было переступить порог, но задержался, оглядывая апартаменты.
Великовато даже для пиров. Можно устраивать конные турниры сто на сто рыцарей, однако все пропитано изысканной роскошью, чувствую себя в картинной галерее лучших мастеров живописи и ваяния.
Впечатление такое, что император даже из своих кабинетов и спален велел перенести сюда самые ценные шедевры, чтобы я не ощущал себя ущемленным. Апартаменты личные, никто из его подданных не увидит, что мои комнаты богаче императорских, так что все в порядке, а на виду он – император Герман Третий, властелин земель таких-то и таких-то, а я всего лишь принц императорской мантии, властелин Багровой Звезды, а также император каких-то земель на той стороне океана в далеком мире, который вроде бы и не существует.
Альбрехт прошелся вдоль стен, поскреб ногтем статуи, подозревая позолоту, но нет, чистое золото, остановился.
– А что тогда у самого императора?
Я в неловкости пожал плечами.
– Подозреваю, что это были его.
– Что?.. Отдал вот так, не страшась придворных?
– Это личный этаж, – напомнил я. – Сюда никто не смеет подниматься, кроме самого императора. А мне таким образом старается как бы компенсировать…
Он снова прошелся по залу, трогая мебель, стены, рамы массивных картин.
– Как-то жутковато… Но привыкнуть можно. Человек ко всему привыкает. Вы тоже стерпитесь, ваша Звезднокометность!.. Хотя, наверное, вас этим не удивишь?
Он спрашивал вроде бы невинным тоном, как бы вскользь, но подтекст ясен, я ответил так же невинно-отстраненно:
– Мы еще не то увидим, сэр Альбрехт!.. А не увидим готовое, сами забабахаем.
Он сказал со странным выражением:
– А я думал, наконец-то отдохнем…
– В таких апартаментах?
Он вздохнул.
– Хорошо, отдыхайте, если у вас получится, готовьтесь к разговору. А я пройдусь, пошпионю.
В дверь деликатно постучали, я крикнул громко:
– Открыто!
Дверь приоткрылась, в щель я рассмотрел только громадную голову в таком исполинском кудрявом сером парике, словно там целая овца, что сразу узнал и крикнул:
– Заходите, сэр Айфорс!.. Что вы там в коридоре?
Он приоткрыл шире, робко переступил порог и с грациозностью циркового слона учтиво, хоть и с трудом, поклонился.
– Ваше высочество… Так неловко, что вы не взяли своих слуг, а наши не знают ваших правил…
Я отмахнулся.
– Да ерунда. Я в походе, а в походе какие правила? Что-то случилось?
Он сказал с трепетной почтительностью:
– Мне велено передать, что вы сейчас отдохнете после трудной дороги, а завтра после завтрака его величество примет вас…
Я с сочувствием смотрел в его державное лицо крупного государственного деятеля, рожденного для трудной работы по управлению империей.
Даже одет хоть и ярко и с цветными лентами через плечо, где сияют звезды простые и хвостатые, все из золота, но с еще большей строгостью в одежде, чем при первой встрече.
Я рассматривал его с сочувствием, не сразу сообразил, почему на его лице появляется выражение озабоченности и даже тревоги.
– Все путем, сэр Айфорс, – ответил я благодушно. – Что это они не нашли лакея или парня помоложе?..
Он взглянул почти с испугом.
– Как можно, ваше высочество!.. Простого парня можно к простому человеку…
– Ага, – сказал я, – ну тогда ладно, все по протоколу?.. Передайте его величеству мою искреннюю благодарность. Как за апартаменты, так и вообще за радушие и гостеприимство. Буду ждать вызова от его величества.
