Глава 13
– По-о-осторонись!
Яннем шарахнулся в сторону, но все равно недостаточно расторопно, и это движение не уберегло его от потока грязной воды, брызнувшего из-под колес. Телега, запряженная двумя волами, с разгону въехала в гигантскую лужу, перегораживающую улицу от края до края, заляпала сточной грязью всех, кто оказался рядом, и, не иначе как в наказание, увязла намертво. Возница завопил и стегнул волов, волы истошно заревели, тщетно тужась вытянуть из вязкой лужи застрявший воз. Зеваки, наблюдавшие эту картину, покатились от хохота, тыча пальцами в незадачливого возницу.
– Вот и приехал! Прям тут и разбивай лоток! – гоготали они, а возница с досадой крикнул:
– Помогли бы лучше! У меня эль в бочках! Кто поможет – каждому по дармовой кружке!
Гогот немедленно стих, и полдюжины человек кинулись к телеге с молчаливой, почти свирепой готовностью, подпирая плечами опасно накренившиеся бочки.
«Если они так же слаженно и яро кинутся в бой, у нас еще не все потеряно», – подумал Яннем и слегка улыбнулся.
На долю мгновения у него мелькнула безумная мысль присоединиться к людям, дружно вытягивающим из трясины увязшую телегу. Событие, а в особенности посула возницы, взбудоражило всю улицу, из цехов выбегали подмастерья, из лавок – торговцы, а женщины, развешивающие стираное белье в окнах вторых этажей, перегнулись вниз и подбадривали мужчин веселыми криками. Жизнь бурлила в Эрдамаре, текла своим чередом, совершенно отдельно от орочьей орды, интриг императора Карлита, заговоров против короля Яннема и прочей тщеты. Разразись сейчас конец света, эти люди, пожалуй, сперва вытащат телегу из лужи, потом угостятся элем и только потом пойдут помирать. Яннем немного завидовал им. Встать бы с ними плечом к плечу, общим усилием сделать большое дело, а потом оросить пересохшую глотку кружечкой эля в теплой компании… Да, это было бы славно.
«Нужно будет поднять на Совете вопрос о состоянии дорог в городе», – подумал Яннем и, повернувшись спиной к телеге и галдящим горожанам, пошел прочь.
Вокруг простирался ремесленный квартал, лежащий между трущобами и цехами. Днем тут было достаточно безопасно, по улицам регулярно прохаживались караульные, хотя, по правде, за два часа своей вылазки Яннем не встретил пока что ни одного. Так что, если бы его решили прижать к стене и ограбить, пожалуй, ничего не смог бы противопоставить нападению. Кинжал с собой он, разумеется, взял, но меч оставил, чтобы не привлекать лишнего внимания. На нем была неброская одежда из саржевой ткани серого и коричневого цветов и длинный темно-зеленый плащ с капюшоном. В таком виде Яннем походил на небогатого странствующего торговца, прибывшего в чужой город в поиске новых связей и сведений. В сущности, это было неправдой только наполовину. Связей, конечно, Яннем сейчас не искал, но в том, что касалось сведений, странствующий торговец мог дать большую фору владыке Митрила.
– Коль скоро вы король, все события королевства должны вращаться вокруг вас, – сказал Яннему лорд Дальгос в одну из их недавних бесед. – Не обстоятельства должны руководить вами, а вы должны направлять и использовать обстоятельства. Это трудно сделать, сидя во дворце. Вы вознесены высоко, и с высоты хорошо видна общая картина, но совсем неразличимы детали. Однако вам необходимо видеть и детали, и целое, знать все, что происходит на улицах, в тавернах и спальнях, так же, как вам известно все, происходящее на поле боя. И для этого у вас есть Лорд-дознаватель, сир. В этом вы можете на него положиться.
Если бы этот разговор состоялся месяцем раньше, Яннем охотно поверил бы лорду Дальгосу. Он и сейчас верил, пожалуй, – отчасти. Но уже давно понял, что во всех советах, которые дает ему Лорд-дознаватель (дельных советах, бесспорно), всегда присутствует некий двойной смысл, скрытое дно. Дальгос говорил здравые вещи, но лишь тогда и так, чтобы самому извлечь из этого наибольшую выгоду. И Яннем не мог его в этом винить, потому что именно так устроен двор и так устроена власть: тот, кто выше, использует тех, кто ниже, но и они используют его, насколько достанет ловкости. Не бывает безусловной преданности, не бывает служения без толики личной корысти. Даже жрецы, посвятившие себя Светлым богам, упиваются собственной праведностью, и самые верные вассалы тешатся тщеславным осознанием своего безупречного благородства. Каждый думает прежде всего о себе.
Яннем сделал выводы из этого открытия. Хотя и не вполне те, к которым мягко и настойчиво подводил его Лорд-дознаватель.
Выбраться из дворца оказалось непросто. Брайс в таких случаях использовал магию, отводящую глаза стражникам, – и это отлично срабатывало в те времена, когда двое младших митрильских принцев сбегали из отцовского замка вместе. Им за это почти всегда попадало, но не особенно сильно, потому что, пока живы были старшие сыновья, Лотар не особенно волновался за участь младших. И хотя все понимали, что без магии Брайса обмануть охрану юные принцы не сумели бы, Яннем неизменно брал вину на себя. Придумывал какие-то смешные, неправдоподобные истории – про снотворное, подлитое караульным в вино, про жаркую схватку со стражами у замковых ворот. Конечно, ему никто не верил, но и обвинять принца во лжи напрямую наставники не смели. Поэтому он принимал символическое наказание (обычно ограничивающееся тем, что его лишали десерта) и благодарную ухмылку Брайса, а через пару недель, когда надзор за ними ослабевал, они сбегали опять.
«Хорошее тогда было время», – думал Яннем, бредя по грязным столичным улочкам, петляя между сточными канавами и мусорными кучами. Он смотрел на них теперь совсем другими глазами, впервые осознав, насколько запущен и грязен этот город – сердце Митрила, то место, которому следовало быть жемчужиной королевства. Определенно, Брайс отчасти прав – замкнутый образ жизни и наплевательство на весь остальной мир не идет Митрилу на пользу. Яннем бывал однажды в Эл-Северине, столице Империи людей, и был поражен его блеском и великолепием. По сравнению с Эл-Северином Эрдамар и
