Я не стал тратить на юнца драгоценные патроны. Неподалёку отсюда кружила палой листвой и сухими веточками крупная «круговерть». Для меня не составило большого труда увлечь за собой салагу и в непосредственной близости от аномалии прыгнуть в сторону.
Мутант заметил опасность, когда было уже слишком поздно. Он попытался затормозить, но сделал только хуже: запнулся о торчащий из земли корень и головой влетел в шумно набирающий обороты вихрь. Потревоженная ловушка раскрутила свою жертву, подняла её к вершинам деревьев и с грохотом разорвала на части. Алый дождь забарабанил по листве и стволам деревьев, обрушился на землю с градом окровавленных кусков мяса.
Видимо, лес решил, что с меня достаточно. До самого «ведьминого круга» меня больше не побеспокоила ни одна тварь. Если б я знал, что это было просто затишьем перед бурей.
Неподалёку от аномалии я наткнулся на небольшую поляну, усеянную телами «слепышей» и «вольных». Судя по отсутствию падальщиков и отличной сохранности трупов, бой прошёл несколько часов назад. В карманах разгрузочных жилетов погибших сталкеров из «Воли» нашлось пять полных магазинов и два частично пустых, а в рюкзаках – две жестянки с «энергетиком», столько же банок с тушёнкой и оранжевый бокс военной аптечки. Я забрал всё, справедливо полагая, что запас лишним не будет. Правда, для этого пришлось снять заплечный мешок и засунуть найденное сокровище в боковые карманы.
В последний раз я заткнул кишку питательным батончиком, поджидая банду Кислого в засаде. С тех пор прошло достаточно времени, поэтому желудок протестующе заурчал при виде жестянок.
Обедать в окружении кучи трупов – не самое лучшее занятие. Поэтому я ушёл с полянки, углубился на пару метров в лес. Сел на камень возле высокой сосны, привалился спиной к стволу, вскрыл банку тушёнки и принялся уплетать мясо с ножа.
Спустя двадцать минут, с умиротворённым желудком, полный бодрости и сил после банки отменного «энергетика», я вернулся на поляну – на этот раз за новым КПК и сканером аномалий. Болты в кармашке заканчивались, а новых взять было негде. Парни из «Воли» почему-то оказались без проверенных временем пробников. Может, стопроцентно полагались на электронику, а может, израсходовали запас «железных друзей» ещё до того, как ввязались в бой со слепыми собаками.
Мне повезло. У одного из погибших сталкеров я нашёл практически новый «Перун». Я нажал кнопку включения. Прибор негромко пискнул. По центру тёмного экрана вспыхнула яркая звёздочка, из которой во все стороны поплыла светлая муть. Спустя секунду на дисплее появился большой полукруг с широкой зеленоватой каймой по краю и координатной сеткой внутри, больше похожей на половину мишени. А ещё через мгновение прибор обнаружил аномалии и обозначил их местоположение на экране белыми концентрическими окружностями. В одной из трёх таких меток светилась крупная зелёная точка.
Я снял с руки наладонник, бросил бесполезную вещь под ноги. Потом наклонился над телом «вольновца», расстегнул ремешок его КПК и нацепил трофей себе на запястье. Теперь у меня снова была карта местности, датчик жизненных форм, счётчик Гейгера и мультиволновый передатчик с радиусом действия двести метров. И всё это в одном приборе!
Аномалия «ведьмин круг» находилась в самом центре Ржавого леса и целиком занимала большую поляну. На карте это место выглядело как крупная прогалина цвета хаки в окружении множества рыжих пятнышек. Таким своеобразным способом компьютер изображал поражённые радиоактивным облаком сосны, которые в изобилии росли в бывшем заповеднике. Встречались тут и другие деревья: берёзы, осины, клёны и ели, – но сосны составляли костяк фауны этого места.
Жёлтая звёздочка по центру дисплея обозначала владельца КПК – в данном случае меня. Зелёное пятно аномалии находилось на северо-востоке от звезды, ближе к верхнему правому углу ограниченного серебристой рамкой экрана. Я двинулся в том направлении, внимательно сверяясь с показаниями «Перуна». Несколько раз я останавливался и кидал болты перед собой.
Примерно через полчаса я вышел к небольшой полянке, со всех сторон окруженной высокими соснами. Посреди свободного от деревьев места стоял старый советский танк. Стебли травы проросли сквозь ржавые траки гусениц и плотно оплели опорные катки. Со ствола пушки свисали длинные бороды лишайника, а корпус танка местами покрывали пятна густого мха. Один из люков башни был открыт. Оттуда росла молодая сосенка. Деревце тихо покачивало на ветру тонкими веточками с длинными иглами хвои на концах.
За кормой бронехода переливался огромный пузырь пространственной аномалии. Наверное, он и перенёс сюда танк с другого места Зоны, когда тот вляпался в него на полном ходу. Будь всё по-другому, в лесу сохранились бы следы прибытия бронетехники: переломанные деревья и оставленная машиной широкая просека. Конечно, природа постаралась бы скрыть следы вторжения, но всё равно сосны позади груды железа отличались бы от соседних деревьев по высоте и толщине стволов.
Радиоактивность танка превышала уровень окружающего фона в несколько раз. Счётчик Гейгера затрещал сразу, как только я оказался на краю поляны. Заражённый радиацией объект для меня не представлял никакого интереса, поэтому я отступил в лес и обогнул опасное место стороной.
Вскоре деревья расступились в очередной раз. Впереди показались кусты шиповника. С одной стороны колючих зарослей зеленела листва и краснели спелые ягоды, а с другой – обугленные ветки выдавали близкое присутствие «жаровни». Выжженное пятно на земле чётко обозначало местоположение аномалии, а поднимающиеся над ним потоки тёплого воздуха предупреждали об опасности, искажая очертания растущих за деструктивом растений.
Левее шиповника шелестел листвой куст жимолости. Широкое пространство между кустарниками густо заросло бурьяном. Я прошёл по этому коридору,
